Неточные совпадения
— Ты что не
играешь? — наскакивал на Клима во время перемен Иван Дронов, раскаленный докрасна, сверкающий, счастливый. Он действительно шел
в рядах первых учеников
класса и первых шалунов всей гимназии, казалось, что он торопится
сыграть все игры, от которых его оттолкнули Туробоев и Борис Варавка. Возвращаясь из гимназии с Климом и Дмитрием, он самоуверенно посвистывал, бесцеремонно высмеивая неудачи братьев, но нередко спрашивал Клима...
— Вы, Самгин, рассуждаете наивно. У вас
в голове каша. Невозможно понять: кто вы? Идеалист? Нет. Скептик? Не похоже. Да и когда бы вам, юноша, нажить скепсис? Вот у Туробоева скептицизм законен; это мироощущение человека, который хорошо чувствует, что его
класс сыграл свою роль и быстро сползает по наклонной плоскости
в небытие.
Утром сели на пароход, удобный, как гостиница, и поплыли встречу караванам барж, обгоняя парусные рыжие «косоуши», распугивая увертливые лодки рыбаков. С берегов, из богатых сел, доплывали звуки гармоники, пестрые группы баб любовались пароходом, кричали дети, прыгая
в воде, на отмелях.
В третьем
классе, на корме парохода, тоже
играли, пели. Варвара нашла, что Волга действительно красива и недаром воспета она
в сотнях песен, а Самгин рассказывал ей, как отец учил его читать...
Неточные совпадения
Классы и сословия слабо были развиты и не
играли той роли, какую
играли в истории западных стран.
Это он не раз уже делал прежде и не брезгал делать, так что даже
в классе у них разнеслось было раз, что Красоткин у себя дома
играет с маленькими жильцами своими
в лошадки, прыгает за пристяжную и гнет голову, но Красоткин гордо отпарировал это обвинение, выставив на вид, что со сверстниками, с тринадцатилетними, действительно было бы позорно
играть «
в наш век»
в лошадки, но что он делает это для «пузырей», потому что их любит, а
в чувствах его никто не смеет у него спрашивать отчета.
Тесная баба, игра,
в которую
играют школьники
в классе: жмутся тесно на скамье, покамест одна половина не вытеснит другую.
Молодого казака Климовского стал
играть гимназист седьмого
класса, большой франт, который
играл уже эту роль прежде и известен был тем, что, очень ловко танцуя мазурку, вылетал
в своем первом явлении на сцену.
Показалось Александрову, что он знал эту чудесную девушку давным-давно, может быть, тысячу лет назад, и теперь сразу вновь узнал ее всю и навсегда, и хотя бы прошли еще миллионы лет, он никогда не позабудет этой грациозной, воздушной фигуры со слегка склоненной головой, этого неповторяющегося, единственного «своего» лица с нежным и умным лбом под темными каштаново-рыжими волосами, заплетенными
в корону, этих больших внимательных серых глаз, у которых раек был
в тончайшем мраморном узоре, и вокруг синих зрачков
играли крошечные золотые кристаллики, и этой чуть заметной ласковой улыбки на необыкновенных губах, такой совершенной формы, какую Александров видел только
в корпусе,
в рисовальном
классе, когда, по указанию старого Шмелькова, он срисовывал с гипсового бюста одну из Венер.