Самгину казалось, что становится все более жарко и солнце жестоко выжигает в его памяти слова, лица, движения людей. Было странно слышать возбужденный разноголосый говор каменщиков, говорили они так громко, как будто им хотелось
заглушить крики солдат и чей-то непрерывный, резкий вой...
Неточные совпадения
Пошли не в ногу, торжественный мотив марша звучал нестройно, его
заглушали рукоплескания и
крики зрителей, они торчали в окнах домов, точно в ложах театра, смотрели из дверей, из ворот. Самгин покорно и спокойно шагал в хвосте демонстрации, потому что она направлялась в сторону его улицы. Эта пестрая толпа молодых людей была в его глазах так же несерьезна, как манифестация союзников. Но он невольно вздрогнул, когда красный язык знамени исчез за углом улицы и там его встретил свист, вой, рев.
— Делают революцию, потом орут, негодяи, — защищай! — кричал поручик; офицер подошел вплотную к нему и грозно высморкался, точно желая
заглушить бешеный
крик.
Его слова
заглушил чей-то
крик...
— Не хочешь? — спрашивает он все так же тихо и смиренно и внезапно кричит бешеным криком, выкатывая глаза, давая лицу ту страшную откровенность выражения, какая свойственна умирающим и глубоко спящим. Кричит,
заглушая криком грозную тишину и последний ужас умирающей человеческой души:
Неточные совпадения
— Арестовать! — крикнул полицейский, но его голос
заглушил нестройный взрыв
криков:
Она сильно ударила по клавишам, и раздался громкий
крик, точно кто-то услышал ужасную для себя весть, — она ударила его в сердце и вырвала этот потрясающий звук. Испуганно затрепетали молодые голоса и бросились куда-то торопливо, растерянно; снова закричал громкий, гневный голос, все
заглушая. Должно быть — случилось несчастье, но вызвало к жизни не жалобы, а гнев. Потом явился кто-то ласковый и сильный и запел простую красивую песнь, уговаривая, призывая за собой.
Ужас был в доме Морозова. Пламя охватило все службы. Дворня кричала, падая под ударами хищников. Сенные девушки бегали с воплем взад и вперед. Товарищи Хомяка грабили дом, выбегали на двор и бросали в одну кучу дорогую утварь, деньги и богатые одежды. На дворе, над грудой серебра и золота,
заглушая голосом шум,
крики и треск огня, стоял Хомяк в красном кафтане.
Дикие
крики заглушили голос Перстня.
Звонок затрещал, дверь открылась, из-за нее выглянуло лицо Анны, и дверь опять захлопнулась,
заглушив испуганный
крик девушки, точно она увидела призрак. Потом она опять выглянула в щелку и сказала: