Неточные совпадения
Учитель встречал детей молчаливой, неясной улыбкой; во всякое время дня он казался человеком только что проснувшимся. Он тотчас ложился вверх лицом на койку, койка уныло скрипела. Запустив пальцы рук в рыжие, нечесанные космы
жестких и прямых волос, подняв к потолку расколотую, медную бородку, не глядя на учеников, он спрашивал и рассказывал тихим
голосом, внятными словами, но Дронов находил, что учитель говорит «из-под печки».
Дмитрий встретил его с тихой, осторожной, но все-таки с тяжелой и неуклюжей радостью, до боли крепко схватил его за плечи
жесткими пальцами, мигая, улыбаясь, испытующе заглянул в глаза и сочным
голосом одобрительно проговорил...
Тугое лицо Попова изменилось, из-под
жесткой щетки темных волос на гладкий лоб сползли две глубокие морщины, сдвинули брови на глаза, прикрыв их, инженер откусил кончик сигары, выплюнул его на пол и, понизив сиповатый
голос, спросил...
В шапке черных и, должно быть,
жестких волос с густосиними щеками и широкой синей полосой на месте усов, которые как бы заменялись толстыми бровями, он смотрел из-под нахмуренных бровей мрачно, тяжело вздыхал, его толстые ярко-красные ‹губы› смачно чмокали, и, спрятав руки за спину, не улыбаясь, звонким, но комически унылым
голосом он рассказывал...
Говорил Дронов как будто в два
голоса — и сердито и жалобно, щипал ногтями
жесткие волосы коротко подстриженных усов, дергал пальцами ухо, глаза его растерянно скользили по столу, заглядывали в бокал вина.
В пустоватой комнате
голоса звучали неестественно громко и сердито, люди сидели вокруг стола, но разобщенно, разбитые на группки по два, по три человека. На столе в облаке пара большой самовар, слышен запах углей, чай порывисто, угловато разливает черноволосая женщина с большим
жестким лицом, и кажется, что это от нее исходит запах углекислого газа.
— Но ведь вы хотите есть? — спросила Ольга Михайловна грубым и
жестким голосом, нетерпеливо и с досадой — это вышло у нее нечаянно, но тотчас же она закашлялась, улыбнулась, покраснела. — Какие большие выросли! — сказала она мягко.
— Если вам неприятно, что я сижу на полу, то я могу сесть на стул! — я, уже
жестким голосом и с уже жаркими от близких слез глазами (Сережа, укоризненно: “Ах, папа!..”).
— Да, да, воруют! Я в этом могу вам дать мое слово, мадемуазель! —
жестким голосом подтвердила молодая Сокольская, — я несколько раз замечала, что они y меня духи и конфеты таскают и фрукты из буфета. Такие скверные девчонки! За уши их драть надо, Вадим прав, a не баловать их, как балует мама.
— Чтó? Министр? Какой министр? Кто велел? — заговорил он своим пронзительным,
жестким голосом. — Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
Неточные совпадения
После этого вдруг раздался крикливый,
жесткий, как карканье вороны,
голос Кичибе: он по-голландски передал содержание бумаги нам. Смеяться он не смел, но втягивал воздух в себя; гримасам и всхлипываньям не было конца.
Парень смотрел на нее, чувствуя себя обезоруженным ее ласковыми словами и печальной улыбкой. То холодное и
жесткое, что он имел в груди против нее, — таяло в нем от теплого блеска ее глаз. Женщина казалась ему теперь маленькой, беззащитной, как дитя. Она говорила что-то ласковым
голосом, точно упрашивала, и все улыбалась; но он не вслушивался в ее слова.
Я почувствовал вдруг, как рука ее дрогнула и прижалась к моей. Через минуту она опять заговорила, обращаясь ко мне. Но
голос ее стал
жестче.
— И потом он видел его лежащего на
жесткой постели в доме бедного соседа… казалось, слышал его тяжелое дыхание и слова: отомсти, сын мой, извергу… чтоб никто из его семьи не порадовался краденым куском… и вспомнил Вадим его похороны: необитый гроб, поставленный на телеге, качался при каждом толчке; он с образом шел вперед… дьячок и священник сзади; они пели дрожащим
голосом… и прохожие снимали шляпы… вот стали опускать в могилу, канат заскрыпел, пыль взвилась…
Было трудно понять: пьян хозяин или трезв, но — болен? Он тяжело шевелил языком и губами, точно не мог размять надуманные им
жесткие слова. В этот раз он был особенно неприятен, и, сквозь дрему глядя в печь, я перестал слушать его мурлыкающий
голос.