Неточные совпадения
Они ушли. Клим остался в настроении
человека, который не понимает: нужно или не нужно решать задачу, вдруг возникшую пред ним? Открыл окно; в комнату хлынул
жирный воздух вечера. Маленькое, сизое облако окутывало серп луны. Клим решил...
Но — мне взять у
людей нечего,
Я не ем сладкого и
жирного,
Пошлость возбуждает у меня тошноту,
Еще щенком я уже был окормлен ложью.
За городом работали сотни три землекопов, срезая гору, расковыривая лопатами зеленоватые и красные мергеля, — расчищали съезд к реке и место для вокзала. Согнувшись горбато, ходили
люди в рубахах без поясов, с расстегнутыми воротами, обвязав кудлатые головы мочалом. Точно избитые собаки, визжали и скулили колеса тачек. Трудовой шум и
жирный запах сырой глины стоял в потном воздухе. Группа рабочих тащила волоком по земле что-то железное, уродливое, один из них ревел...
Через сотню быстрых шагов он догнал двух
людей, один был в дворянской фуражке, а другой — в панаме. Широкоплечие фигуры их заполнили всю панель, и, чтоб опередить их, нужно было сойти в грязь непросохшей мостовой. Он пошел сзади, посматривая на красные,
жирные шеи. Левый, в панаме, сиповато, басом говорил...
Вагон встряхивало, качало, шипел паровоз, кричали
люди; невидимый в темноте сосед Клима сорвал занавеску с окна, обнажив светло-голубой квадрат неба и две звезды на нем; Самгин зажег спичку и увидел пред собою широкую спину, мясистую шею,
жирный затылок; обладатель этих достоинств, прижав лоб свой к стеклу, говорил вызывающим тоном...
— Нет, подожди! Ты думаешь, я — блаженненькая, вроде уличной дурочки? Думаешь — не знаю я
людей? Вчера здешний газетчик, такой курносенький,
жирный поросенок… Ну, — не стоит говорить!
Толстый
человек в старомодном сюртуке, поддерживая руками живот, гудел глухим,
жирным басом...
Он был так велик, что Самгину показалось:
человек этот, на близком от него расстоянии, не помещается в глазах, точно колокольня. В ограде пред дворцом и даже за оградой, на улице, становилось все тише, по мере того как Родзянко все более раздувался, толстое лицо его набухало кровью, и неистощимый
жирный голос ревел...
И — // как в гибель дредноута // от душащих спазм // бросаются в разинутый люк — // сквозь свой // до крика разодранный глаз // лез, обезумев, Бурлюк. // Почти окровавив исслезенные веки, // вылез, // встал, // пошел // и с нежностью, неожиданной в
жирном человеке, // взял и сказал: // «Хорошо!»
Я ему объясняю, а он внимательно слушает и говорит: «Ишь ты!» Из разговора узнаю, что этот
жирный человек бывал и в Томске, и в Иркутске, и в Ирбите, что он, будучи уже женатым, выучился самоучкой читать и писать. На хозяина, который бывал только в Томске, он смотрит снисходительно, слушает его неохотно. Когда ему что-нибудь предлагают или подают, он вежливо говорит: «Не беспокойтесь».
Неточные совпадения
Хотя Нехлюдов хорошо знал и много paз и за обедом видал старого Корчагина, нынче как-то особенно неприятно поразило его это красное лицо с чувственными смакующими губами над заложенной за жилет салфеткой и
жирная шея, главное — вся эта упитанная генеральская фигура. Нехлюдов невольно вспомнил то, что знал о жестокости этого
человека, который, Бог знает для чего, — так как он был богат и знатен, и ему не нужно было выслуживаться, — сек и даже вешал
людей, когда был начальником края.
Проходя мимо лавок мясных, рыбных и готового платья, он был поражен — точно в первый paз увидел это — сытостью того огромного количества таких чистых и
жирных лавочников, каких нет ни одного
человека в деревне.
— Она и теперь в конюшне стоит, — флегматически отвечал Илья, трогая одной рукой то место, где у других
людей бывает шея, а у него из-под ворота ситцевой рубашки выползала широкая
жирная складка кожи, как у бегемота. — Мне на што ее, вашу метлу.
Прочие дворяне сидели на диванах, кучками жались к дверям и подле окон; один, уже, немолодой, но женоподобный по наружности помещик, стоял в уголку, вздрагивал, краснел и с замешательством вертел у себя на желудке печаткою своих часов, хотя никто не обращал на него внимания; иные господа, в круглых фраках и клетчатых панталонах работы московского портного, вечного цехового мастера Фирса Клюхина, рассуждали необыкновенно развязно и бойко, свободно поворачивая своими
жирными и голыми затылками; молодой
человек, лет двадцати, подслеповатый и белокурый, с ног до головы одетый в черную одежду, видимо робел, но язвительно улыбался…
По письму его она ждала
человека болезненного и худого, а увидела малого плечистого, толстого, с лицом широким и красным, с курчавыми и
жирными волосами.