Неточные совпадения
Лидия смотрела на него искоса и хмурилась, Сомовы и Алина, видя измену Лидии, перемигивались, перешептывались, и все это наполняло душу Клима едкой грустью. Но мальчик утешал себя
догадкой: его не любят, потому что он умнее всех, а за этим утешением, как тень его, возникала гордость, являлось желание поучать, критиковать; он находил игры скучными и спрашивал...
— Полезная выдумка ставится в форме вопросительной, в форме
догадки: может быть, это — так? Заранее честно допускается, что, может быть, это и не так. Выдумки вредные всегда носят форму утверждения: это именно так, а не иначе. Отсюда заблуждения и ошибки и… вообще. Да.
Иногда он смутно догадывался, что между ним и ею есть что-то общее, но, считая эту
догадку унижающей его, не пытался подумать о ней серьезно.
Он вдруг остановился среди комнаты, скрестив руки на груди, сосредоточенно прислушиваясь, как в нем зреет утешительная
догадка: все, что говорит Нехаева, могло бы служить для него хорошим оружием самозащиты. Все это очень твердо противостоит «кутузовщине». Социальные вопросы ничтожны рядом с трагедией индивидуального бытия.
Вспоминая, что в тоненькой, гибкой его подруге всегда жило стремление командовать, Клим остановился на
догадке, что теперь это стремление уродливо разрослось, отяжелело, именно его силою Лидия и подавляет.
Но эта
догадка, не обидев его, исчезла, и снова он стал прислушиваться, как сквозь него течет опустошающее, бесформенное.
В этот жаркий день, когда он, сидя на песке, смотрел, как с мельницы возвращаются Туробоев, Макаров и между ними Алина, — в голове его вспыхнула утешительная
догадка...
Затем Самгин снова вернулся к своей
догадке...
— Это — моя
догадка, иначе я не могу понять, — нетерпеливо ответил Макаров, а Туробоев встал и, прислушиваясь к чему-то, сказал тихонько...
Климу было неприятно услышать, что Туробоев назвал
догадку Макарова остроумной. Теперь оба они шагали по террасе, и Макаров продолжал, еще более понизив голос, крутя пуговицу, взмахивая рукой...
Тут было нечто подозрительное и внушавшее
догадку, что словесные столкновения Маракуева и Прейса имеют характер показательный, это — игра для поучения и соблазна других.
Клим Самгин протестующе прихлопнул дверь, усмехаясь, сел на кровать, и вдруг его озарила, согрела счастливая
догадка...
«Иногда жизнь подсказывает
догадки очень своевременно».
Руки его лежали на животе, спрятанные в широкие рукава, но иногда, видимо, по
догадке или повинуясь неуловимому знаку, один из китайцев тихо начинал говорить с комиссаром отдела, а потом, еще более понизив голос, говорил Ли Хунг-чангу, преклонив голову, не глядя в лицо его.
А Кутузов, как бы подтверждая его
догадку о разочаровании, говорил, почесывая пальцем кадык...
Самгин перестал разбирать книги и осторожно отошел к окну, так осторожно, как будто опасался, что счастливая
догадка ускользнет от него.
Сказав ему о своей «службе», она определила его
догадку и усилила его ощущение опасности: она посматривала на людей в зале, вызывающе прищурив глаза, и Самгин подумал, что ей, вероятно, знакомы скандалы и она не боится их.
Но он смутно догадывался, что возникшая необходимость убеждать себя в этом утверждает обратное: предложение жандарма не оскорбило его. Пытаясь погасить эту
догадку, он торопливо размышлял...
Самгин догадался, что пред ним человек, который любит пошутить, шутит он, конечно, грубо, даже — зло и вот сейчас скажет или сделает что-нибудь нехорошее.
Догадка подтверждалась тем, что грузчики, торопливо окружая запевалу, ожидающе, с улыбками заглядывали в его усатое лицо, а он, видимо, придумывая что-то, мял папиросу губами, шаркал по земле мохнатым лаптем и пылил на ботинки Самгина. Но тяжело подошел чернобородый, лысый и сказал строгим басом...
«Если она изменяет мне, это должно как-то сказаться на приемах ее ласк, на движениях тела», — подумал Самгин и решил проверить свою
догадку.
— Не люблю говорить о себе, — сказала она довольно твердо в ответ на его
догадку...
«А — что бы я сказал на месте царя?» — спросил себя Самгин и пошел быстрее. Он не искал ответа на свой вопрос, почувствовав себя смущенным
догадкой о возможности своего сродства с царем.
«Смешно. Совершенно нелепо», — думал он, отталкивая эту
догадку.
Спросил он вполголоса и вяло, точно думал не о Никоновой, а о чем-то другом. Но тем не менее слова его звучали оглушительно. И, чтоб воздержаться от
догадки о причине этих расспросов, Самгин быстро и сбивчиво заговорил...
Он замолчал, наблюдая, как медленно Гогин собирается закурить папиросу, как сосредоточенно он ее осматривает.
Догадка все-таки просачивалась, волновала, и, сняв очки, глядя в потолок вспоминающим взглядом, Самгин продолжал...
«Это — убитый, мертвый», — мелькнула
догадка, и Самгин упал, его топтали ногами, перескакивали через него, он долго катился и полз, прежде чем удалось подняться на ноги и снова бежать.
Юмористическая форма этой
догадки смутила его, он даже покосился на Варвару, точно опасаясь, не услышала бы она, как думает он.
Но он, вспомнив, что ему хотелось думать о преступлении 9 января тоже как о недоразумении, оттолкнул
догадки о происшедшем сегодня и решил возвратиться домой.
Не требуя больше слов,
догадка вызвала очень тягостное чувство.
Переложил подушки так, чтоб не видеть нахально светлое лицо луны, закурил папиросу и погрузился в сизый дым
догадок, самооправданий, противоречий, упреков.
«Ревнует?» — мелькнула у Самгина
догадка, и — все стало проще, понятней.
— Ты хочешь напомнить: «Что у трезвого — на уме, у пьяного — на языке»? Нет, Валентин — фантазер, но это для него слишком тонко. Это — твоя
догадка, Клим Иванович. И — по лицу вижу — твоя!
Клим Иванович Самгин, чувствуя себя ослепленным неожиданно сверкнувшей тревожной
догадкой, закрыл глаза на секунду.
— Ка-ак? Ах, дьявольщина, — пробормотал Тагильский, взмахнув руками. — Это — что?
Догадка? Уверенность? Есть факты?
—
Догадка, — тихо сказал Самгин.
—
Догадка есть суждение, требующее фактов. А, по Канту, не всякое суждение есть познание, — раздумчиво бормотал Тагильский. — Вы никому не сообщали ваших подозрений?
Оснований для
догадки вашей о ее близости к департаменту полиции — не чувствую, не нахожу.
Мелькнула
догадка, что в настроении Тагильского есть что-то общее с настроением Макарова, Инокова. Но о Тагильском уже не хотелось думать, и, торопясь покончить с ним, Самгин решил...
И, прервав ворчливую речь, он заговорил деловито: если земля и дом Варвары заложены за двадцать тысяч, значит, они стоят, наверное, вдвое дороже. Это надобно помнить. Цены на землю быстро растут. Он стал развивать какой-то сложный план залога под вторую закладную, но Самгин слушал его невнимательно, думая, как легко и катастрофически обидно разрушились его вчерашние мечты. Может быть, Иван жульничает вместе с этим Семидубовым? Эта
догадка не могла утешить, а фамилия покупателя напомнила...
Но, рядом с этой
догадкой и не устраняя ‹ее›, ожила другая...
Ненадолго, на час, даже на десяток минут, он вдруг и тревожно ощущал бессвязность своего житейского опыта, отсутствие в нем скрепляющего единства мысли и цели, а за этим ощущением пряталась
догадка о бессмысленности жизни.
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на
догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Уже при первом свидании с градоначальником предводитель почувствовал, что в этом сановнике таится что-то не совсем обыкновенное, а именно, что от него пахнет трюфелями. Долгое время он боролся с своею
догадкою, принимая ее за мечту воспаленного съестными припасами воображения, но чем чаще повторялись свидания, тем мучительнее становились сомнения. Наконец он не выдержал и сообщил о своих подозрениях письмоводителю дворянской опеки Половинкину.
Догадка эта подтверждается еще тем, что из рассказа летописца вовсе не видно, чтобы во время его градоначальствования производились частые аресты или чтоб кто-нибудь был нещадно бит, без чего, конечно, невозможно было бы обойтись, если б амурная деятельность его действительно была направлена к ограждению общественной безопасности.
Догадку эту отчасти оправдывает то обстоятельство, что в глуповском архиве до сих пор существует листок, очевидно принадлежавший к полной биографии Двоекурова и до такой степени перемаранный, что, несмотря на все усилия, издатель «Летописи» мог разобрать лишь следующее: «Имея немалый рост… подавал твердую надежду, что…
С полною достоверностью отвечать на этот вопрос, разумеется, нельзя, но если позволительно допустить в столь важном предмете
догадки, то можно предположить одно из двух: или что в Двоекурове, при немалом его росте (около трех аршин), предполагался какой-то особенный талант (например, нравиться женщинам), которого он не оправдал, или что на него было возложено поручение, которого он, сробев, не выполнил.