Неточные совпадения
— Я с детства слышу речи о народе, о необходимости
революции, обо всем, что говорится людями для того, чтоб показать себя друг перед другом умнее, чем они есть на самом
деле. Кто… кто это говорит? Интеллигенция.
— Но — какое вам
дело до этого, до
революции?
«Приходится соглашаться с моим безногим сыном, который говорит такое: раньше
революция на испанский роман с приключениями похожа была, на опасную, но весьма приятную забаву, как, примерно, медвежья охота, а ныне она становится
делом сугубо серьезным, муравьиной работой множества простых людей. Сие, конечно, есть пророчество, однако не лишенное смысла. Действительно: надышали атмосферу заразительную, и доказательством ее заразности не одни мы, сущие здесь пьяницы, служим».
— Странно, — сказал Самгин. — Какое
дело Савве Морозову до
революции?
— А голубям — башки свернуть. Зажарить. Нет, — в самом
деле, — угрюмо продолжал Безбедов. — До самоубийства дойти можно. Вы идете лесом или — все равно — полем, ночь, темнота, на земле, под ногами, какие-то шишки. Кругом — чертовщина:
революции, экспроприации, виселицы, и… вообще — деваться некуда! Нужно, чтоб пред вами что-то светилось. Пусть даже и не светится, а просто: существует. Да — черт с ней — пусть и не существует, а выдумано, вот — чертей выдумали, а верят, что они есть.
— На Урале группочка парнишек эксы устраивала и после удачного поручили одному из своих товарищей передать деньги, несколько десятков тысяч, в Уфу, не то — серым, не то — седым, так называли они эсеров и эсдеков. А у парня — сапоги развалились, он взял из тысяч три целковых и купил сапоги. Передал деньги по адресу, сообщив, что три рубля — присвоил, вернулся к своим, а они его за присвоение трешницы расстреляли. Дико? Правильно! Отличные ребята. Понимали, что
революция —
дело честное.
— Нимало не сержусь, очень понимаю, — заговорила она спокойно и как бы вслушиваясь в свои слова. — В самом
деле: здоровая баба живет без любовника — неестественно. Не брезгует наживать деньги и говорит о примате духа. О
революции рассуждает не без скепсиса, однако — добродушно, — это уж совсем чертовщина!
Самгин прожил в Париже еще
дней десять, настроенный, как человек, который не может решить, что ему делать. Вот он поедет в Россию, в тихий мещанско-купеческий город, где люди, которых встряхнула
революция, укладывают в должный, знакомый ему, скучный порядок свои привычки, мысли, отношения — и где Марина Зотова будет развертывать пред ним свою сомнительную, темноватую мудрость.
Доживая последние
дни в Париже, он с утра ходил и ездил по городу, по окрестностям, к ночи возвращался в отель, отдыхал, а после десяти часов являлась Бланш и между
делом, во время пауз, спрашивала его: кто он, женат или холост, что такое Россия, спросила — почему там
революция, чего хотят революционеры.
— Очень
революция, знаете, приучила к необыкновенному. Она, конечно, испугала, но учила, чтоб каждый
день приходил с необыкновенным. А теперь вот свелось к тому, что Столыпин все вешает, вешает людей и все быстро отупели. Старичок Толстой объявил: «Не могу молчать», вышло так, что и он хотел бы молчать-то, да уж такое у него положение, что надо говорить, кричать…
Революция сделала свое
дело: встряхнула жизнь до
дна.
— Дом продать —
дело легкое, — сказал он. — Дома в цене, покупателей — немало.
Революция спугнула помещиков, многие переселяются в Москву. Давай, выпьем. Заметил, какой студент сидит? Новое издание… Усовершенствован. В тюрьму за политику не сядет, а если сядет, так за что-нибудь другое. Эх, Клим Иваныч, не везет мне, — неожиданно заключил он отрывистую, сердитую свою речь.
— Мне поставлен вопрос: что делать интеллигенции? Ясно: оставаться служащей капиталу, довольствуясь реформами, которые предоставят полную свободу слову и
делу капиталистов. Так же ясно: идти с пролетариатом к
революции социальной. Да или нет, третье решение логика исключает, но психология — допускает, и поэтому логически беззаконно существуют меньшевики, эсеры, даже какие-то народные социалисты.
Неточные совпадения
Незадолго до французской
революции явился в Париже некто Лоу и затеял один, в принципе гениальный, проект (который потом на
деле ужасно лопнул).
Если под
революцией понимать совершаемые в известный исторический
день насилия, убийства, кровопролития, если понимать под ней отмену всех свобод, концентрационные лагеря и пр., то желать
революции нельзя и нельзя ждать от нее явления нового человека, можно только при известных условиях видеть в ней роковую необходимость и желать ее смягчения.
В продолжение своей карьеры он перебывал в связях со многими либеральнейшими людьми своей эпохи, и в России и за границей, знавал лично и Прудона и Бакунина и особенно любил вспоминать и рассказывать, уже под концом своих странствий, о трех
днях февральской парижской
революции сорок восьмого года, намекая, что чуть ли и сам он не был в ней участником на баррикадах.
Неугомонные французские работники, воспитанные двумя
революциями и двумя реакциями, выбились наконец из сил, сомнения начали одолевать ими; испугавшись их, они обрадовались новому
делу, отреклись от бесцельной свободы и покорились в Икарии такому строгому порядку и подчинению, которое, конечно, не меньше монастырского чина каких-нибудь бенедиктинцев.
Тут
дела немецкой
революции пошли быстро под гору: правительства достигли цели, выиграли нужное время (по совету Меттерниха) — щадить парламент им было бесполезно.