Неточные совпадения
Черные, лапчатые листья растения расползались по
стенам, на стеблях, привязанных бечевками ко гвоздям, воздушные корни висели в воздухе, как
длинные, серые черви.
Клим почувствовал себя умиленным. Забавно было видеть, что такой
длинный человек и такая огромная старуха живут в игрушечном домике, в чистеньких комнатах, где много цветов, а у
стены на маленьком, овальном столике торжественно лежит скрипка в футляре. Макарова уложили на постель в уютной, солнечной комнате. Злобин неуклюже сел на стул и говорил...
Нехаева жила в меблированных комнатах, последняя дверь в конце
длинного коридора, его слабо освещало окно, полузакрытое каким-то шкафом, окно упиралось в бурую, гладкую
стену, между стеклами окна и
стеною тяжело падал снег, серый, как пепел.
Вдоль
стены — шесть корчаг, а за ними, в углу на ящике, сидел, прислонясь к
стене затылком и спиною, вытянув
длинные, тонкие ноги верблюда, человек в сером подряснике.
Отклеив затылок от
стены, он вытянул
длинную шею и спросил басом, негромко...
Редакция помещалась на углу тихой Дворянской улицы и пустынного переулка, который, изгибаясь, упирался в железные ворота богадельни. Двухэтажный дом был переломлен: одна часть его осталась на улице, другая,
длиннее на два окна, пряталась в переулок. Дом был старый, казарменного вида, без украшений по фасаду, желтая окраска его
стен пропылилась, приобрела цвет недубленой кожи, солнце раскрасило стекла окон в фиолетовые тона, и над полуслепыми окнами этого дома неприятно было видеть золотые слова: «Наш край».
Стена рассыпалась частями, вздыхала бурой пылью; отвратительно кривились пустые дыры окон, одно из них высунуло
длинный конец широкой доски и дразнилось им, точно языком.
Поперек
длинной, узкой комнаты ресторана, у
стен ее, стояли диваны, обитые рыжим плюшем, каждый диван на двоих; Самгин сел за столик между диванами и почувствовал себя в огромном, уродливо вытянутом вагоне. Теплый, тошный запах табака и кухни наполнял комнату, и казалось естественным, что воздух окрашен в мутно-синий цвет.
Толпа из бесформенной кучи перестроилась в клин, острый конец его уперся в
стену хлебного магазина, и как раз на самом острие завертелся, точно ввертываясь в дверь, красненький мужичок. Печник обернулся лицом к растянувшейся толпе, бросил на головы ее
длинную веревку и закричал, грозя кулаком...
Длинная линия людей покачнулась, веревка, дрогнув, отскочила от
стены, упала, брякнув железом.
Освещая стол, лампа оставляла комнату в сумраке, наполненном дымом табака; у
стены, вытянув и неестественно перекрутив
длинные ноги, сидел Поярков, он, как всегда, низко нагнулся, глядя в пол, рядом — Алексей Гогин и человек в поддевке и смазных сапогах, похожий на извозчика; вспыхнувшая в углу спичка осветила курчавую бороду Дунаева. Клим сосчитал головы, — семнадцать.
В полусотне шагов от себя он видел солдат, закрывая вход на мост, они стояли
стеною, как гранит набережной, головы их с белыми полосками на лбах были однообразно стесаны, между головами торчали
длинные гвозди штыков.
Но их немедленно притиснули к
стене, и человек с
длинными усами, остроглазый, весело, но убедительно заговорил...
В помещение под вывеской «Магазин мод» входят, осторожно и молча, разнообразно одетые, но одинаково смирные люди, снимают верхнюю одежду, складывая ее на прилавки, засовывая на пустые полки; затем они, «гуськом» идя друг за другом, спускаются по четырем ступенькам в большую, узкую и
длинную комнату, с двумя окнами в ее задней
стене, с голыми
стенами, с печью и плитой в углу, у входа: очевидно — это была мастерская.
Отделив от книги
длинный листок, она приближает его к лампе и шевелит губами молча. В углу, недалеко от нее, сидит Марина, скрестив руки на груди, вскинув голову; яркое лицо ее очень выгодно подчеркнуто пепельно-серым фоном
стены.
Под полом, в том месте, где он сидел, что-то негромко щелкнуло, сумрак пошевелился, посветлел, и, раздвигая его, обнаруживая
стены большой продолговатой комнаты, стали входить люди — босые, с зажженными свечами в руках, в белых,
длинных до щиколоток рубахах, подпоясанных чем-то неразличимым.
Она величественно отошла в угол комнаты, украшенный множеством икон и тремя лампадами, села к столу, на нем буйно кипел самовар, исходя обильным паром, блестела посуда, комнату наполнял запах лампадного масла, сдобного теста и меда. Самгин с удовольствием присел к столу, обнял ладонями горячий стакан чая. Со
стены, сквозь запотевшее стекло, на него смотрело лицо бородатого царя Александра Третьего, а под ним картинка: овечье стадо пасет благообразный Христос, с
длинной палкой в руке.
В большой столовой со множеством фаянса на
стенах Самгина слушало десятка два мужчин и дам, люди солидных объемов, только один из них, очень тощий, но с круглым, как глобус, брюшком стоял на
длинных ногах, спрятав руки в карманах, покачивая черноволосой головою, сморщив бледное, пухлое лицо в широкой раме черной бороды.
Она была очень длинная; потолок ее был украшен резным деревом; по одной из
длинных стен ее стоял огромный буфет из буйволовой кожи, с тончайшею и изящнейшею резною живописью; весь верхний ярус этого буфета был уставлен фамильными кубками, вазами и бокалами князей Григоровых; прямо против входа виднелся, с огромным зеркалом, каррарского мрамора […каррарский мрамор — белый мрамор, добываемый на западном склоне Апеннинских гор.] камин, а на противоположной ему стене были расставлены на малиновой бархатной доске, идущей от пола до потолка, японские и севрские блюда; мебель была средневековая, тяжелая, глубокая, с мягкими подушками; посредине небольшого, накрытого на несколько приборов, стола красовалось серебряное плато, изображающее, должно быть, одного из мифических князей Григоровых, убивающего татарина; по бокам этого плато возвышались два чуть ли не золотые канделябра с целым десятком свечей; кроме этого столовую освещали огромная люстра и несколько бра по стенам.
Неточные совпадения
Мужик этот с
длинною талией принялся грызть что-то в
стене, старушка стала протягивать ноги во всю длину вагона и наполнила его черным облаком; потом что-то страшно заскрипело и застучало, как будто раздирали кого-то; потом красный огонь ослепил глаза, и потом всё закрылось
стеной.
Молодой дьякон, с двумя резко обозначавшимися половинками
длинной спины под тонким подрясником, встретил его и тотчас же, подойдя к столику у
стены, стал читать правила.
В маленьком грязном нумере, заплеванном по раскрашенным пано
стен, за тонкою перегородкой которого слышался говор, в пропитанном удушливым запахом нечистот воздухе, на отодвинутой от
стены кровати лежало покрытое одеялом тело. Одна рука этого тела была сверх одеяла, и огромная, как грабли, кисть этой руки непонятно была прикреплена к тонкой и ровной от начала до средины
длинной цевке. Голова лежала боком на подушке. Левину видны были потные редкие волосы на висках и обтянутый, точно прозрачный лоб.
У круглого стола под лампой сидели графиня и Алексей Александрович, о чем-то тихо разговаривая. Невысокий, худощавый человек с женским тазом, с вогнутыми в коленках ногами, очень бледный, красивый, с блестящими, прекрасными глазами и
длинными волосами, лежавшими на воротнике его сюртука, стоял на другом конце, оглядывая
стену с портретами. Поздоровавшись с хозяйкой и с Алексеем Александровичем, Степан Аркадьич невольно взглянул еще раз на незнакомого человека.
— Накаливай, накаливай его! пришпандорь кнутом вон того, того, солового, что он корячится, как корамора!» [Корамора — большой,
длинный, вялый комар; иногда залетает в комнату и торчит где-нибудь одиночкой на
стене.