Неточные совпадения
Кутузов скучно начинал
говорить об аграрной
политике, дворянском банке,
о росте промышленности.
Он стал
говорить более задорными словами, но старался, чтоб слова звучали мягко и убедительно. Рассказав
о Метерлинке,
о «Слепых»,
о «Прялке туманов» Роденбаха, он, посматривая на Инокова, строго заговорил
о политике...
А в городе все знакомые тревожно засуетились, заговорили
о политике и, относясь к Самгину с любопытством, утомлявшим его, в то же время
говорили, что обыски и аресты — чистейшая выдумка жандармов, пожелавших обратить на себя внимание высшего начальства. Раздражал Дронов назойливыми расспросами, одолевал Иноков внезапными визитами, он приходил почти ежедневно и вел себя без церемонии, как в трактире. Все это заставило Самгина уехать в Москву, не дожидаясь возвращения матери и Варавки.
Говорили о будущем Великого сибирского пути,
о маслоделии, переселенцах,
о работе крестьянского банка,
о таможенной
политике Германии.
Говорили о том, что Россия быстро богатеет, что купечество Островского почти вымерло и уже не заметно в Москве, что возникает новый слой промышленников, не чуждых интересам культуры, искусства,
политики.
Самгин сосредоточенно занялся кофе, это позволяло ему молчать. Патрон никогда не
говорил с ним
о политике, и Самгин знал, что он, вообще не обнаруживая склонности к ней, держался в стороне от либеральных адвокатов. А теперь вот он
говорит...
О политике,
о партийной работе она
говорила мало; это можно объяснить ее конспиративностью, это удобно объяснялось усталостью профессионалки.
Но и пение ненадолго прекратило ворчливый ропот людей, давно знакомых Самгину, — людей, которых он считал глуповатыми и чуждыми вопросов
политики. Странно было слышать и не верилось, что эти анекдотические люди, погруженные в свои мелкие интересы, вдруг расширили их и вот уже
говорят о договоре с Германией,
о кабале бюрократов, пожалуй, более резко, чем газеты, потому что
говорят просто.
— Конечно, не плохо, что Плеве ухлопали, — бормотал он. — А все-таки это значит изводить бактерий, как блох, по одной штучке.
Говорят — профессура в
политику тянется, а? Покойник Сеченов очень верно сказал
о Вирхове: «Хороший ученый — плохой
политик». Вирхов это оправдал: дрянь-политику делал.
— Надоело до черта! Все
о политике говорят, как
о блинах на Масленице.
— В нашей воле дать
политику парламентариев в форме объективного рассказа или под соусом критики. Соус, конечно, будет
политикой. Мораль — тоже. Но
о том, что литераторы бьют друг друга, травят кошек собаками, тоже можно
говорить без морали. Предоставим читателю забавляться ею.
Говорили о господе Иисусе,
О жареном гусе,
О политике, поэзии,
Затем — водку пить полезли...
— Вы знаете, Клим Иванович, ваша речь имела большой успех. Я в
политике понимаю, наверно, не больше индюшки,
о Дон-Кихоте — знаю по смешным картинкам в толстой книге, Фауст для меня — глуповатый человек из оперы, но мне тоже понравилось, как вы
говорили.
«Да, найти в жизни смысл не легко… Пути к смыслу страшно засорены словами, сугробами слов. Искусство, наука,
политика — Тримутри, Санкта Тринита — Святая Троица. Человек живет всегда для чего-то и не умеет жить для себя, никто не учил его этой мудрости». Он вспомнил, что на тему
о человеке для себя интересно
говорил Кумов: «Его я еще не встретил».
— Кажется, земский начальник, написал или пишет книгу, новая звезда, как
говорят о балете. Пыльников таскает всяких… эдаких ко мне, потому что жена не велит ему заниматься
политикой, а он думает, что мне приятно терпеть у себя…
В амбаре, несмотря на сложность дела и на громадный оборот, бухгалтера не было, и из книг, которые вел конторщик, ничего нельзя было понять. Каждый день приходили в амбар комиссионеры, немцы и англичане, с которыми приказчики
говорили о политике и религии; приходил спившийся дворянин, больной жалкий человек, который переводил в конторе иностранную корреспонденцию; приказчики называли его фитюлькой и поили его чаем с солью. И в общем вся эта торговля представлялась Лаптеву каким-то большим чудачеством.
Неточные совпадения
Но как пришло это баснословное богатство, так оно и улетучилось. Во-первых, Козырь не поладил с Домашкой Стрельчихой, которая заняла место Аленки. Во-вторых, побывав в Петербурге, Козырь стал хвастаться; князя Орлова звал Гришей, а
о Мамонове и Ермолове
говорил, что они умом коротки, что он, Козырь,"много им насчет национальной
политики толковал, да мало они поняли".
Второй нумер концерта Левин уже не мог слушать. Песцов, остановившись подле него, почти всё время
говорил с ним, осуждая эту пиесу за ее излишнюю, приторную, напущенную простоту и сравнивая ее с простотой прерафаелитов в живописи. При выходе Левин встретил еще много знакомых, с которыми он
поговорил и
о политике, и
о музыке, и об общих знакомых; между прочим встретил графа Боля, про визит к которому он совсем забыл.
Василий Иванович во время обеда расхаживал по комнате и с совершенно счастливым и даже блаженным видом
говорил о тяжких опасениях, внушаемых ему наполеоновскою
политикой и запутанностью итальянского вопроса.
Улеглись ли партии? сумел ли он поддержать порядок, который восстановил? тихо ли там? — вот вопросы, которые шевелились в голове при воспоминании
о Франции. «В Париж бы! —
говорил я со вздохом, — пожить бы там, в этом омуте новостей, искусств, мод,
политики, ума и глупостей, безобразия и красоты, глубокомыслия и пошлостей, — пожить бы эпикурейцем, насмешливым наблюдателем всех этих проказ!» «А вот Испания с своей цветущей Андалузией, — уныло думал я, глядя в ту сторону, где дед указал быть испанскому берегу.
В
политике, которая в наше время играет господствующую роль, обычно
говорят не об истине и лжи, не
о добре и зле, а
о «правости» и «левости»,
о «реакционности» или «революционности», хотя такого рода критерий начинает терять всякий смысл.