Неточные совпадения
Но, не ожидая ответа, она тотчас же
отметила достоинства осужденного ею...
Но,
отмечая доверчивость ближних, он не терял осторожности человека, который знает, что его игра опасна, и хорошо чувствовал трудность своей роли.
«В какой грязной норе живет», —
отметил Клим.
— Но говоришь плохо, —
отметил Клим.
Нередко ему казалось, что Лидия играет с ним, это углубляло его неприязнь к ней, усиливало и робость его. Но он с удивлением
отмечал, что и это не отталкивает его от девушки.
Клим тотчас
отметил, что Лидия настроена невесело, задумчиво, но объяснил это усталостью.
Клим Самгин
отметил у Варавки и Радеева нечто общее: у Варавки были руки коротки, у мельника смешно коротенькие ножки.
В этом соседстве церковного с домашним Клим Самгин благосклонно
отметил размашистое бесстыдство торговли.
— В юности каждый из нас стремится найти свой собственный путь, это еще Гете
отметил, — слышал Клим.
Затем он рассказал о добросердечной купчихе, которая, привыкнув каждую субботу посылать милостыню в острог арестантам и узнав, что в город прибыл опальный вельможа Сперанский, послала ему с приказчиком пяток печеных яиц и два калача. Он снова посмеялся. Самгин
отметил в мелком смехе старика что-то неумелое и подумал...
«О занозе он, вероятно, выдумал», —
отметил Самгин и спросил: — Что вы хотите сказать?
Аккуратный старичок ходил вооруженный дождевым зонтом, и Самгин
отметил, что он тыкает концом зонтика в землю как бы со сдерживаемой яростью, а на людей смотрит уже не благожелательно, а исподлобья, сердито, точно он всех видел виноватыми в чем-то перед ним.
А Дунаев слушал, подставив ухо на голос оратора так, как будто Маракуев стоял очень далеко от него; он сидел на диване, свободно развалясь, положив руку на широкое плечо угрюмого соседа своего, Вараксина. Клим
отметил, что они часто и даже в самых пламенных местах речей Маракуева перешептываются, аскетическое лицо слесаря сурово морщится, он сердито шевелит усами; кривоносый Фомин шипит на них, толкает Вараксина локтем, коленом, а Дунаев, усмехаясь, подмигивает Фомину веселым глазом.
«Демократический жест», —
отметил Самгин.
Но скоро Самгин
отметил, что она приобрела неприятную бойкость, жесты ее коротеньких рук смешны и одета она смешно в какую-то уродливо пышную кофточку, кофточка придавала ей, коротенькой и круглой, сходство с курицей.
Клим
отметил во взглядах мужчин удивление, лишенное той игривости, той чувственной жадности, с которой они рассматривают женщин только и просто красивых.
«Об отце она говорит, как будто его уже нет», —
отметил Клим, а она, оспаривая кого-то, настойчиво продолжала, пристукивая ногою; Клим слышал, что стучит она плюсной, не поднимая пятку.
«Какая-то схема человека или детский рисунок, —
отметил Самгин. — Странно, что Дмитрий не возражает ему».
— Неужели возможна серьезная политическая партия, которая способна будет организовать интеллигенцию, взять в свои руки студенческое и рабочее движение и
отмести прочь болтунов, истериков, анархистов?
Самгин
отметил, что раньше Варавка ел жадно, однако спокойно, с уверенностью, что он успеет съесть сколько хочет.
— Какая пошлость, —
отметил Самгин. Варвара промолчала, наклонив голову, не глядя на сцену. Климу казалось, что она готова заплакать, и это было так забавно, что он, с трудом скрывая улыбку, спросил...
За баржею распласталась под жарким солнцем синеватая Волга, дальше — золотисто блестела песчаная
отмель, река оглаживала ее; зеленел кустарник, наклоняясь к ласковой воде, а люди на палубе точно играли в двадцать рук на двух туго натянутых струнах, чудесно богатых звуками.
Утром сели на пароход, удобный, как гостиница, и поплыли встречу караванам барж, обгоняя парусные рыжие «косоуши», распугивая увертливые лодки рыбаков. С берегов, из богатых сел, доплывали звуки гармоники, пестрые группы баб любовались пароходом, кричали дети, прыгая в воде, на
отмелях. В третьем классе, на корме парохода, тоже играли, пели. Варвара нашла, что Волга действительно красива и недаром воспета она в сотнях песен, а Самгин рассказывал ей, как отец учил его читать...
— Слепота — это, кажется, общее свойство деловых людей. — Через минуту, причесываясь на ночь, Варвара
отметила...
Он очень любил
отмечать «отрадные явления» русской жизни, почти непрерывно сосал мятные лепешки и убеждал всех, что «Россия просыпается».
Но,
отмечая все эти мелочи, он улыбался добродушно, потирая руки, снимал и надевал очки, сознавая, что ведет себя необычно.
«Говорит со мною, как с иностранцем», —
отметил Самгин.
«Консервативен, точно мужик», —
отметил Самгин.
— Слушало его человек… тридцать, может быть — сорок; он стоял у царь-колокола. Говорил без воодушевления, не храбро. Один рабочий
отметил это, сказав соседу: «Опасается парень пошире-то рот раскрыть». Они удивительно чутко подмечали все.
«Ведет себя, как хозяин», —
отметил Клим.
— Сколько раз я говорила тебе это, — отозвалась Варвара; вышло так, как будто она окончила его фразу. Самгин посмотрел на нее, хотел что-то сказать, но не сказал ничего,
отметил только, что жена пополнела и, должно быть, от этого шея стала короче у нее.
«Дунаев держит его за пояс, точно злого пса», —
отметил Клим.
«Счастливая способность бездомного бродяги — везде чувствовать себя дома», —
отметил Самгин.
Самгин тотчас
отметил, что она не похожа на себя, и, как всегда, это было неприятно ему: он терпеть не мог, когда люди выскальзывали из рамок тех представлений, в которые он вставил их.
Снимая пальто, Самгин
отметил, что кровать стоит так же в углу, у двери, как стояла там, на почтовой станции. Вместо лоскутного одеяла она покрыта клетчатым пледом. За кроватью, в ногах ее, карточный стол с кривыми ножками, на нем — лампа, груда книг, а над ним — репродукция с Христа Габриеля Макса.
«Удивительно легко с нею», —
отметил Самгин и сказал: — Когда я вошел, вам как будто неприятно было, вы даже испугались.
— Рассердился, —
отметил остробородый человек. — А — хорошо говорил!
Самгин
отметил, что нижняя пуговица брюк Стратонова расстегнута, но это не было ни смешным, ни неприличным, а только подчеркивало напряжение, в котором чувствовалось что-то как бы эротическое, что согласовалось с его крепким голосом и грубой силой слов.
Туробоев упрямо протискивался вперед. Самгин, двигаясь за ним,
отметил, что рабочие, поталкивая друг друга, уступают дорогу чужим людям охотно.
Эту картинную смерть Самгин видел с отчетливой ясностью, но она тоже не поразила его, он даже
отметил, что мертвый кочегар стал еще больше. Но после крика женщины у Самгина помутилось в глазах, все последующее он уже видел, точно сквозь туман и далеко от себя. Совершенно необъяснима была мучительная медленность происходившего, — глаза видели, что каждая минута пересыщена движением, а все-таки создавалось впечатление медленности.
— Собрания устраивал, но — не платные. Доклады мои носили характер строго фактический. Связей с комитетом большевиков — не имею. Это все, что могу сказать, — не торопясь выговорил Самгин и не мог не
отметить, что все это сказано им хорошо, с достоинством.
Почти не разделенные тонкой чертой переносья глаза его, — это уже когда-то
отметил Самгин, — были как цифра 8.
В центре толпы, с флагом на длинном древке, стоял Корнев, голова его была выше всех. Самгин
отметил, что сегодня у Корнева другое лицо, не столь сухое и четкое, как всегда, и глаза — другие, детские глаза.
Но это не укрощало людей, и хотя Самгин был очень подавлен, но все же
отметил, что кричат ожесточеннее, чем всегда на собраниях.
«Не много их, если друг друга знают», —
отметил Самгин.
«Забыли закрыть ставни», — с негодованием
отметил Самгин.
«Страшные глаза!» —
отметил Самгин и тихонько спросил: — Как же решили с этими… солдатами?
Самгин
отметил: «Говорить — не умеет, следовало сказать — если, а не — когда».
— Красиво, — тихо
отметил Самгин.
«И это сегодня говорят тысячи», —
отметил Самгин, поглаживая больное плечо.