Неточные совпадения
Проехала еще одна старенькая, расхлябанная телега, нагруженная измятыми людями, эти не
были покрыты,
одежда на них изорвана
в клочья, обнаженные части тел
в пыли и грязи.
Это
был человек среднего роста, одетый
в широкие, длинные
одежды той неуловимой окраски, какую принимают листья деревьев поздней осенью, когда они уже испытали ожог мороза.
Эта небольшая толпа вызывала впечатление безрукости, руки у всех
были скрыты, спрятаны
в лохмотьях
одежд, за пазухами,
в карманах.
Самгин вышел на улицу и тотчас же попал
в группу людей, побитых
в драке, — это
было видно по их
одежде и лицам. Один из них крикнул...
Все вокруг него
было неряшливо — так же, как сам он, всегда выпачканный птичьим пометом, с пухом
в кудлатой голове и на
одежде.
Ел много, торопливо, морщился, точно пища
была слишком солона, кисла или горька, хотя глухая Фелициата готовила очень вкусно. Насытясь, Безбедов смотрел
в рот Самгина и сообщал какие-то странные новости, — казалось, что он выдумывал их.
В помещение под вывеской «Магазин мод» входят, осторожно и молча, разнообразно одетые, но одинаково смирные люди, снимают верхнюю
одежду, складывая ее на прилавки, засовывая на пустые полки; затем они, «гуськом» идя друг за другом, спускаются по четырем ступенькам
в большую, узкую и длинную комнату, с двумя окнами
в ее задней стене, с голыми стенами, с печью и плитой
в углу, у входа: очевидно — это
была мастерская.
Чтение художественной литературы
было его насущной потребностью, равной привычке курить табак. Книги обогащали его лексикон, он умел ценить ловкость и звучность словосочетаний, любовался разнообразием словесных
одежд одной и той же мысли у разных авторов, и особенно ему нравилось находить общее
в людях, казалось бы, несоединимых. Читая кошачье мурлыканье Леонида Андреева, которое почти всегда переходило
в тоскливый волчий вой, Самгин с удовольствием вспоминал басовитую воркотню Гончарова...
В комнате, отведенной Самгину, неряшливо разбросана
была одежда военного, на столе лежала сабля и бинокль,
в кресле — револьвер, привязанный к ремню, за ширмой кто-то всхрапывал, как ручная
пила.
Самгин наблюдал шумную возню людей и думал, что для них существуют школы, церкви, больницы, работают учителя, священники, врачи. Изменяются к лучшему эти люди? Нет. Они такие же, какими
были за двадцать, тридцать лег до этого года. Целый угол пекарни до потолка загроможден сундучками с инструментом плотников. Для них делают топоры,
пилы, шерхебели, долота. Телеги, сельскохозяйственные машины, посуду,
одежду. Варят стекло.
В конце концов, ведь и войны имеют целью дать этим людям землю и работу.
Самгин встряхнул головой, не веря своему слуху, остановился. Пред ним по булыжнику улицы шагали мелкие люди
в солдатской, гнилого цвета,
одежде не по росту, а некоторые
были еще
в своем «цивильном» платье. Шагали они как будто нехотя и не веря, что для того, чтоб идти убивать, необходимо особенно четко топать по булыжнику или по гнилым торцам.
От спанья
в одежде было нехорошо в голове, тело изнемогало от лени. Ученики, каждый день ждавшие роспуска перед экзаменами, ничего не делали, томились, шалили от скуки. Никитин тоже томился, не замечал шалостей и то и дело подходил к окну. Ему была видна улица, ярко освещенная солнцем. Над домами прозрачное голубое небо, птицы, а далеко-далеко, за зелеными садами и домами, просторная, бесконечная даль с синеющими рощами, с дымком от бегущего поезда…
Неточные совпадения
С восходом солнца все
в доме поднимаются; взрослые и подростки облекаются
в единообразные
одежды (по особым, апробованным [То
есть апробированным, проверенным.] градоначальником рисункам), подчищаются и подтягивают ремешки.
Помещик с седыми усами
был, очевидно, закоренелый крепостник и деревенский старожил, страстный сельский хозяин. Признаки эти Левин видел и
в одежде — старомодном, потертом сюртуке, видимо непривычном помещику, и
в его умных, нахмуренных глазах, и
в складной русской речи, и
в усвоенном, очевидно, долгим опытом повелительном тоне, и
в решительных движениях больших, красивых, загорелых рук с одним старым обручальным кольцом на безыменке.
Слова эти и связанные с ними понятия
были очень хороши для умственных целей; но для жизни они ничего не давали, и Левин вдруг почувствовал себя
в положении человека, который променял бы теплую шубу на кисейную
одежду и который
в первый раз на морозе несомненно, не рассуждениями, а всем существом своим убедился бы, что он всё равно что голый и что он неминуемо должен мучительно погибнуть.
Ничего, казалось, не
было особенного ни
в ее
одежде, ни
в ее позе; но для Левина так же легко
было узнать ее
в этой толпе, как розан
в крапиве.
Прения о Флерове дали новой партии не только один шар Флерова, но еще и выигрыш времени, так что могли
быть привезены три дворянина, кознями старой партии лишенные возможности участвовать
в выборах. Двух дворян, имевших слабость к вину,
напоили пьяными клевреты Снеткова, а у третьего увезли мундирную
одежду.