Неточные совпадения
— Эти молодые люди очень спешат освободиться от гуманитарной
традиции русской литературы.
В сущности, они пока только переводят и переписывают парижских поэтов, затем доброжелательно критикуют друг друга, говоря по поводу мелких литературных краж о великих событиях русской литературы. Мне кажется, что после Тютчева несколько невежественно восхищаться декадентами с Монмартра.
— Ну, что же я сделаю, если ты не понимаешь? — отозвалась она, тоже как будто немножко сердясь. — А мне думается, что все очень просто: господа интеллигенты почувствовали, что некоторые излюбленные
традиции уже неудобны, тягостны и что нельзя жить, отрицая государство, а государство нестойко без церкви, а церковь невозможна без бога, а разум и вера несоединимы. Ну, и получается иной раз,
в поспешных хлопотах реставрации, маленькая, противоречивая чепуха.
— Самодержавие имеет за собою трехсотлетнюю
традицию. Не забывайте, что не истекло еще трех лет после того, как вся Россия единодушно праздновала этот юбилей, и что
в Европе нет государства, которое могло бы похвастать стойкостью этой формы правления.
Неточные совпадения
Несмотря, однако ж, на неудачу,"дурные страсти"не умерли, а образовали
традицию, которая переходила преемственно из поколения
в поколение и при всех последующих градоначальниках.
Он свято хранил
традиции шестидесятых годов и если и отступал от строгого беспристрастия, то только
в сторону либеральности.
Образовалась довольно крепкая славянофильско-консервативная
традиция, которая была принята нашей властью и вела на практике к тому, что наша политика была всегда
в зависимости от Германии.
Этой женщине было 60 лет. Она являлась хранительницей древних
традиций, обычаев и обрядов, знала много сказаний, знала,
в каких случаях какой налагается штраф (байта), и считалась авторитетной
в решении спорных вопросов о калыме при заключении или расторжении браков.
Нельзя же двум великим историческим личностям, двум поседелым деятелям всей западной истории, представителям двух миров, двух
традиций, двух начал — государства и личной свободы, нельзя же им не остановить, не сокрушить третью личность, немую, без знамени, без имени, являющуюся так не вовремя с веревкой рабства на шее и грубо толкающуюся
в двери Европы и
в двери истории с наглым притязанием на Византию, с одной ногой на Германии, с другой — на Тихом океане.