Самгин пошел домой, — хотелось есть до колик в желудке.
В кухне на столе горела дешевая, жестяная лампа, у стола сидел медник, против него — повар, на полу у печи кто-то спал, в комнате Анфимьевны звучали сдержанно два или три голоса. Медник говорил быстрой скороговоркой, сердито, двигая руками по столу...
Неточные совпадения
Лампа, плохо освещая просторную
кухню, искажала формы вещей: медная посуда
на полках приобрела сходство с оружием, а белая масса плиты — точно намогильный памятник.
В мутном пузыре света старики сидели так, что их разделял только угол
стола. Ногти у медника были зеленоватые, да и весь он казался насквозь пропитанным окисью меди. Повар,
в пальто, застегнутом до подбородка, сидел не по-стариковски прямо и гордо; напялив шапку
на колено, он прижимал ее рукой, а другою дергал свои реденькие усы.
В кухне — кисленький запах газа,
на плите,
в большом чайнике, шумно кипит вода,
на белых кафельных стенах солидно сияет медь кастрюль,
в углу, среди засушенных цветов, прячется ярко раскрашенная статуэтка мадонны с младенцем. Макаров сел за
стол и, облокотясь, сжал голову свою ладонями, Иноков, наливая
в стаканы вино, вполголоса говорит...
Неточные совпадения
У папеньки Катерины Ивановны, который был полковник и чуть-чуть не губернатор,
стол накрывался иной раз
на сорок персон, так что какую-нибудь Амалию Ивановну, или, лучше сказать, Людвиговну, туда и
на кухню бы не пустили…» Впрочем, Катерина Ивановна положила до времени не высказывать своих чувств, хотя и решила
в своем сердце, что Амалию Ивановну непременно надо будет сегодня же осадить и напомнить ей ее настоящее место, а то она бог знает что об себе замечтает, покамест же обошлась с ней только холодно.
Отчего прежде, если подгорит жаркое, переварится рыба
в ухе, не положится зелени
в суп, она строго, но с спокойствием и достоинством сделает замечание Акулине и забудет, а теперь, если случится что-нибудь подобное, она выскочит из-за
стола, побежит
на кухню, осыплет всею горечью упреков Акулину и даже надуется
на Анисью, а
на другой день присмотрит сама, положена ли зелень, не переварилась ли рыба.
Захар только отвернется куда-нибудь, Анисья смахнет пыль со
столов, с диванов, откроет форточку, поправит шторы, приберет к месту кинутые посреди комнаты сапоги, повешенные
на парадных креслах панталоны, переберет все платья, даже бумаги, карандаши, ножичек, перья
на столе — все положит
в порядке; взобьет измятую постель, поправит подушки — и все
в три приема; потом окинет еще беглым взглядом всю комнату, подвинет какой-нибудь стул, задвинет полуотворенный ящик комода, стащит салфетку со
стола и быстро скользнет
в кухню, заслыша скрипучие сапоги Захара.
«Куда ты, Верочка?» Но она ничего не отвечает, она уж
в кухне и торопливо, весело говорит Степану: — «Скорее давайте обед,
на два прибора, — скорее! где тарелки и все, давайте, я сама возьму и накрою
стол, а вы несите кушанье.
Традиционно
в ночь
на 12 января огромный зал «Эрмитажа» преображался. Дорогая шелковая мебель исчезала, пол густо усыпался опилками, вносились простые деревянные
столы, табуретки, венские стулья…
В буфете и
кухне оставлялись только холодные кушанья, водка, пиво и дешевое вино. Это был народный праздник
в буржуазном дворце обжорства.