Неточные совпадения
Клим действительно забыл свою беседу с Дроновым, а теперь, поняв, что это он
выдал Инокова, испуганно задумался: почему он сделал это? И, подумав, решил, что карикатурная тень головы инспектора возбудила
в нем, Климе, внезапное желание сделать неприятность хвастливому Дронову.
— Бориса исключили из военной школы за то, что он отказался
выдать товарищей, сделавших какую-то шалость. Нет, не за то, — торопливо поправила она, оглядываясь. — За это его посадили
в карцер, а один учитель все-таки сказал, что Боря ябедник и донес; тогда, когда его выпустили из карцера, мальчики ночью высекли его, а он, на уроке, воткнул учителю циркуль
в живот, и его исключили.
«Но эти слова говорят лишь о том, что я умею не
выдавать себя. Однако роль внимательного слушателя и наблюдателя откуда-то со стороны, из-за угла, уже не достойна меня. Мне пора быть более активным. Если я осторожно начну ощипывать с людей павлиньи перья, это будет очень полезно для них. Да.
В каком-то псалме сказано: «ложь во спасение». Возможно, но — изредка и — «во спасение», а не для игры друг с другом».
Слева от Самгина хохотал на о владелец лучших
в городе семейных бань Домогайлов, слушая быстрый говорок Мазина, члена городской управы, толстого, с дряблым, безволосым лицом скопца; два года тому назад этот веселый распутник насильно
выдал дочь свою за вдового помощника полицмейстера, а дочь, приехав домой из-под венца, — застрелилась.
Самгин слушал и утверждался
в подозрениях своих: этот человек, столь обыкновенный внешне, манерой речи
выдавал себя; он не так прост, каким хочет казаться. У него были какие-то свои слова, и он обнаруживал склонность к едкости.
— Я — понимаю: все ищут ключей к тайнам жизни,
выдавая эти поиски за серьезное дело. Но — ключей не находят и пускают
в дело идеалистические фомки, отмычки и всякий другой воровской инструмент.
— А я, видишь ли, вице-председательница «Общества помощи девицам-сиротам», — школа у нас, ничего, удачная школа, обучаем изящным рукоделиям, замуж
выдаем девиц, оберегаем от соблазнов.
В тюремном комитете членствую, женский корпус весь
в моих руках. — Приподняв густые брови, она снова и уже острее усмехнулась.
—
В Семеновском полку один гусь заговорил, что
в Москве полк не тех бил, — понимаешь? Не тех! Солдаты тотчас
выдали его…
— Можешь представить — Валентин-то? Удрал
в Петербург.
Выдал вексель на тысячу рублей, получил за него семьсот сорок и прислал мне письмо: кается во грехах своих, роман зачеркивает, хочет наняться матросом на корабль и плавать по морям. Все — врет, конечно, поехал хлопотать о снятии опеки, Радомысловы научили.
Агафья с отцом не жила, он
выдал ее замуж за старшего дворника, почти старика, но иногда муж заставлял ее торговать пивом
в пивнухе тестя.
— Сорок три дня, 1225 рублей, а
выдали нам на харчи за все время 305 рублей. И — командуют: поезжайте
в Либаву, там получите расчет и работу. А
в Либаве предусмотрительно взяли у нас денежный документ да, сосчитав беженцами, отправили сюда.
— Тосю я уважаю. Единственную. Она
в Ростове-на-Дону. Недавно от нее посланец был с запиской, написала, чтоб я
выдал ему деньжата ее, 130 рублей. Я дал 300. У меня много их, денег. А посланец эдакий… топор. Сушеная рыба. Ночевал у меня. Он и раньше бывал у Тоси. Какой-то Тырков, Толчков…
Князь Дмитрий Павлович был чрезвычайно симпатичный старик, с открытым, добродушным, чисто русским лицом. Остатки седых волос были тщательно причесаны по-старинному, на виски, густые седые брови, нависшие на добрых, юношески-свежих глазах, были бессильны придать им суровый вид. Длинные седые усы с подусниками сразу
выдавали в нем старую военную складку, если бы даже он не был одет в серую форменную тужурку с светлыми пуговицами — его обыкновенный домашний костюм. Ноги старика были закрыты пледом.
Неточные совпадения
Городничий. Две недели! (
В сторону.)Батюшки, сватушки! Выносите, святые угодники!
В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! Арестантам не
выдавали провизии!. На улицах кабак, нечистота! Позор! поношенье! (Хватается за голову.)
Трубят рога охотничьи, // Помещик возвращается // С охоты. Я к нему: // «Не
выдай! Будь заступником!» // —
В чем дело? — Кликнул старосту // И мигом порешил: // — Подпаска малолетнего // По младости, по глупости // Простить… а бабу дерзкую // Примерно наказать! — // «Ай, барин!» Я подпрыгнула: // «Освободил Федотушку! // Иди домой, Федот!»
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет
в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (
В сторону.) Конечно. Без того ее не
выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Стародум. О! Когда же вы так ее любите, то должен я вас обрадовать. Я везу ее
в Москву для того, чтоб сделать ее счастье. Мне представлен
в женихи ее некто молодой человек больших достоинств. За него ее и
выдам.
Стрельцы позамялись: неладно им показалось
выдавать того, кто
в горькие минуты жизни был их утешителем; однако, после минутного колебания, решились исполнить и это требование начальства.