«Их, разумеется, значительно больше, чем фабрично-заводских рабочих. Это надобно точно узнать», — решил Клим Иванович, тревожно прислушиваясь, как что-то бурчит в животе, передразнивая гром. Унизительно было каждые полчаса бегать в уборную, прерывая ход важных дум. Но, когда он
возвращался на диван, возвращались и мысли.
Неточные совпадения
Самгин
возвратился в столовую, прилег
на диван, прислушался: дождь перестал, ветер тихо гладил стекла окна, шумел город, часы пробили восемь. Час до девяти был необычно растянут, чудовищно вместителен, в пустоту его уложились воспоминания о всем, что пережил Самгин, и все это еще раз напомнило ему, что он — человек своеобразный, исключительный и потому обречен
на одиночество. Но эта самооценка, которой он гордился, сегодня была только воспоминанием и даже как будто ненужным сегодня.
Варвара снова
возвратилась, он отошел от окна, сел
на диван, глядя, как она, пытаясь надеть капот, безуспешно ищет рукав.
Но он не знал, спрашивает или утверждает. Было очень холодно, а
возвращаться в дымный вагон, где все спорят, — не хотелось.
На станции он попросил кондуктора устроить его в первом классе. Там он прилег
на диван и, чтоб не думать, стал подбирать стихи в ритм ударам колес
на стыках рельс; это удалось ему не сразу, но все-таки он довольно быстро нашел...
Неточные совпадения
Евгения Петровна тихо прошла со свечою по задним комнатам. В другой маленькой детской спала крепким сном мамка, а далее, закинув голову
на спинку
дивана, похрапывала полнокровная горничная. Хозяйка тем же осторожным шагом
возвратилась в спальню. Вязмитинов еще не
возвращался. В зале стучал медленно раскачивающийся маятник стенных часов.
Розанов
возвратился домой от Вязмитиновых весьма поздно. Проходя через свою гостиную, он едва не упал, наткнувшись
на большой узел, и в то же время увидал, что с стоящего здесь мягкого
дивана поднялась и села женская фигура в спальном чепце и белой кофте.
Тот встал. Александра Григорьевна любезно расцеловалась с хозяйкой; дала поцеловать свою руку Ардальону Васильичу и старшему его сыну и — пошла. Захаревские, с почтительно наклоненными головами, проводили ее до экипажа, и когда
возвратились в комнаты, то весь их наружный вид совершенно изменился: у Маремьяны Архиповны пропала вся ее суетливость и она тяжело опустилась
на тот
диван,
на котором сидела Александра Григорьевна, а Ардальон Васильевич просто сделался гневен до ярости.
— Справедливое слово, Михайло Поликарпыч, — дворовые — дармоеды! — продолжал он и там бунчать, выправляя свой нос и рот из-под подушки с явною целью, чтобы ему ловчее было храпеть, что и принялся он делать сейчас же и с замечательной силой. Ванька между тем, потихоньку и, видимо, опасаясь разбудить Макара Григорьева, прибрал все платье барина в чемодан, аккуратно постлал ему постель
на диване и сам сел дожидаться его; когда же Павел
возвратился, Ванька не утерпел и излил
на него отчасти гнев свой.
Возвратился я домой грустный и был страшно поражен, только что вошел в дверь. Было уже темно. Я разглядел, что Елена сидела
на диване, опустив
на грудь голову, как будто в глубокой задумчивости.
На меня она и не взглянула, точно была в забытьи. Я подошел к ней; она что-то шептала про себя. «Уж не в бреду ли?» — подумал я.