Неточные совпадения
Но почти всегда, вслед
за этим, Клим недоуменно, с досадой, близкой злому унынию, вспоминал о Лидии, которая не умеет или не хочет
видеть его таким, как
видят другие. Она
днями и неделями как будто даже и совсем не
видела его, точно он для нее бесплотен, бесцветен, не существует. Вырастая, она становилась все более странной и трудной девочкой. Варавка, улыбаясь в лисью бороду большой, красной улыбкой, говорил...
Самгин
видел незнакомого; только глаза Дмитрия напоминали юношу, каким он был
за четыре года до этой встречи, глаза улыбались все еще той улыбкой, которую Клим привык называть бабьей. Круглое и мягкое лицо Дмитрия обросло светлой бородкой; длинные волосы завивались на концах. Он весело и быстро рассказал, что переехал сюда пять
дней тому назад, потому что разбил себе ногу и Марина перевезла его.
— Нет, — сказал Клим и, сняв очки, протирая стекла, наклонил голову. Он знал, что лицо у него злое, и ему не хотелось, чтоб мать
видела это. Он чувствовал себя обманутым, обокраденным. Обманывали его все: наемная Маргарита, чахоточная Нехаева, обманывает и Лидия, представляясь не той, какова она на самом
деле, наконец обманула и Спивак, он уже не может думать о ней так хорошо, как думал
за час перед этим.
Клим подумал, что мать, наверное, приехала усталой, раздраженной, тем приятнее ему было
увидеть ее настроенной бодро и даже как будто помолодевшей
за эти несколько
дней. Она тотчас же начала рассказывать о Дмитрии: его скоро выпустят, но он будет лишен права учиться в университете.
Затем наступили очень тяжелые
дни. Мать как будто решила договорить все не сказанное ею
за пятьдесят лет жизни и часами говорила, оскорбленно надувая лиловые щеки. Клим заметил, что она почти всегда садится так, чтоб
видеть свое отражение в зеркале, и вообще ведет себя так, как будто потеряла уверенность в реальности своей.
Он чувствовал, что пустота
дней как бы просасывается в него, физически раздувает, делает мысли неуклюжими. С утра, после чая, он запирался в кабинете, пытаясь уложить в простые слова все пережитое им
за эти два месяца. И с досадой убеждался, что слова не показывают ему того, что он хотел бы
видеть, не показывают, почему старообразный солдат, честно исполняя свой долг, так же антипатичен, как дворник Николай, а вот товарищ Яков, Калитин не возбуждают антипатии?
Не желая
видеть Дуняшу, он зашел в ресторан, пообедал там, долго сидел
за кофе, курил и рассматривал, обдумывал Марину, но понятнее для себя не
увидел ее. Дома он нашел письмо Дуняши, — она извещала, что едет — петь на фабрику посуды, возвратится через
день. В уголке письма было очень мелко приписано: «Рядом с тобой живет подозрительный, и к нему приходил Судаков. Помнишь Судакова?»
— Далее:
дело по иску родственников купца Потапова, осужденного на поселение
за принадлежность к секте хлыстов. Имущество осужденного конфисковано частично в пользу казны. Право на него моей почтенной доверительницы недостаточно обосновано, но она обещала представить еще один документ. Здесь, мне кажется, доверительница заинтересована не имущественно, а, так сказать, гуманитарно, и, если не ошибаюсь, цель ее — добиться пересмотра
дела. Впрочем, вы сами
увидите…
— Через тридцать лет Пращев с женой, дочерью и женихом ее сидели ночью в саду своем. Залаяла собака, бросилась в кусты. Пращев —
за нею и
видит: стоит в кустах Середа, отдавая ему честь. «Что, Середа, настал
день смерти моей?» — «Так точно, ваше благородие!»
— Черт его знает, — задумчиво ответил Дронов и снова вспыхнул, заговорил торопливо: — Со всячинкой. Служит в министерстве внутренних
дел, может быть в департаменте полиции, но — меньше всего похож на шпиона. Умный. Прежде всего — умен. Тоскует. Как безнадежно влюбленный, а — неизвестно — о чем? Ухаживает
за Тоськой, но — надо
видеть — как! Говорит ей дерзости. Она его терпеть не может. Вообще — человек, напечатанный курсивом. Я люблю таких… несовершенных. Когда — совершенный, так уж ему и черт не брат.
Неточные совпадения
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! //
Увидит в поле пахаря // И
за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют.
Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда
увижу тебя
за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…
Стародум. Это странное
дело! Человек ты, как
вижу, не без ума, а хочешь, чтоб я отдал мою племянницу
за кого — не знаю.
Вот в чем
дело, батюшка.
За молитвы родителей наших, — нам, грешным, где б и умолить, — даровал нам Господь Митрофанушку. Мы все делали, чтоб он у нас стал таков, как изволишь его
видеть. Не угодно ль, мой батюшка, взять на себя труд и посмотреть, как он у нас выучен?
Шли они по ровному месту три года и три
дня, и всё никуда прийти не могли. Наконец, однако, дошли до болота.
Видят, стоит на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы торчат
за поясом, а он других ищет.