Неточные совпадения
Стремительные глаза Лютова бегали вокруг Самгина, не
в силах остановиться на нем, вокруг дьякона, который разгибался медленно, как будто боясь, что длинное тело его не уставится
в комнате. Лютов обожженно вертелся у стола, теряя туфли с босых ног; садясь на стул, он склонялся головою до колен, качаясь, надевал туфлю, и нельзя было понять, почему он не падает вперед, головою о пол.
Взбивая пальцами сивые волосы дьякона, он взвизгивал...
Пошлые слова удачно дополнял пошленький мотив: Любаша, захлебываясь, хохотала над Варварой, которая досадливо пыталась и не могла открыть портсигар, тогда как Гогин открывал его легким прикосновением мизинца. Затем он положил портсигар на плечо себе, двинул плечом, — портсигар соскользнул
в карман пиджака. Тогда
взбил волосы, сделал свирепое лицо, подошел к сестре...
Пили, должно быть, на старые дрожжи, все быстро опьянели. Самгин старался пить меньше, но тоже чувствовал себя охмелевшим. У рояля девица
в клетчатой юбке ловко выколачивала бойкий мотивчик и пела по-французски; ей внушительно подпевал адвокат,
взбивая свою шевелюру, кто-то хлопал ладонями, звенело стекло на столе, и все вещи
в комнате, каждая своим голосом, откликались на судорожное веселье людей.
Он сам был искренно удивлен резкостью и определенностью этой оценки, он никогда еще не думал
в таком тоне, и это сразу приподняло, выпрямило его. Взглянув
в зеркало, он увидал, что смоченные волосы, высохнув, лежат гладко и этим обнаруживают, как мало их и как они стали редки. Он взял щетку, старательно
взбил их, но, и более пышные, они все-таки заставили его подумать...
Неточные совпадения
К третьей пуговице пристегнута была бронзовая цепочка, на которой висел двойной лорнет; эполеты неимоверной величины были загнуты кверху
в виде крылышек амура; сапоги его скрыпели;
в левой руке держал он коричневые лайковые перчатки и фуражку, а правою
взбивал ежеминутно
в мелкие кудри завитой хохол.
Теперь, когда Марья Порфирьевна перешагнула уже за вторую половину седьмого десятилетия жизни, конечно, не могло быть речи о драгунских офицерах, но даже мы, дети, знали, что у старушки над самым изголовьем постели висел образок Иосифа Прекрасного, которому она особенно усердно молилась и
в память которого, 31 марта, одевалась
в белое коленкоровое платье и тщательнее, нежели
в обыкновенные дни,
взбивала свои сырцового шелка кудри.
Комната еще не выметена, горничная
взбивает пуховики,
в воздухе летают перья, пух; мухи не дают покоя; но барыня привыкла к духоте, ей и теперь не душно, хотя на лбу и на открытой груди выступили капли пота.
Из корпуса его увели
в квартиру Палача под руки. Анисье пришлось и раздевать его и укладывать
в постель. Страшный самодур, державший
в железных тисках целый горный округ, теперь отдавался
в ее руки, как грудной младенец, а по суровому лицу катились бессильные слезы. Анисья умелыми, ловкими руками уложила старика
в постель,
взбила подушки, укрыла одеялом, а сама все наговаривала ласковым полушепотом, каким убаюкивают малых ребят.
На другой день Илья нашёл себе квартиру — маленькую комнату рядом с кухней. Её сдавала какая-то барышня
в красной кофточке; лицо у неё было розовое, с остреньким птичьим носиком, ротик крошечный, над узким лбом красиво вились чёрные волосы, и она часто
взбивала их быстрым жестом маленькой и тонкой руки.