Неточные совпадения
Лютов, крепко потирая руки, усмехался, а Клим подумал, что чаще всего, да почти и всегда, ему приходится слышать хорошие мысли из
уст неприятных людей. Ему понравились крики Лютова о необходимости свободы, ему казалось верным указание Туробоева
на русское неуменье владеть мыслью. Задумавшись, он не дослышал чего-то в речи Туробоева и
был вспугнут криком Лютова...
Это
была первая фраза, которую Клим услыхал из
уст Радеева. Она тем более удивила его, что
была сказана как-то так странно, что совсем не сливалась с плотной, солидной фигуркой мельника и его тугим, крепким лицом воскового или, вернее, медового цвета. Голосок у него
был бескрасочный, слабый, говорил он
на о, с некоторой натугой, как говорят после длительной болезни.
Самгин шел тихо, как бы опасаясь расплескать
на ходу все то, чем он
был наполнен. Большую часть сказанного Кутузовым Клим и читал и слышал из разных
уст десятки раз, но в
устах Кутузова эти мысли принимали как бы густоту и тяжесть первоисточника. Самгин видел пред собой Кутузова в тесном окружении раздраженных, враждебных ему людей вызывающе спокойным, уверенным в своей силе, — как всегда, это будило и зависть и симпатию.
Самгин, поправив очки, взглянул
на него; такие афоризмы в
устах Безбедова возбуждали сомнения в глупости этого человека и усиливали неприязнь к нему. Новости Безбедова он слушал механически, как шум ветра, о них не думалось, как не думается о картинах одного и того же художника, когда их много и они утомляют однообразием красок, техники. Он отметил, что анекдотические новости эти не вызывают желания оценить их смысл. Это
было несколько странно, но он тотчас нашел объяснение...
Обе женщины поклонялись сердитому богу моего деда, — богу, который требовал, чтобы к нему приступали со страхом; имя его постоянно
было на устах женщин, — даже ругаясь, они грозили друг другу:
Отца и мать своих любила Синтянина, но ведь они же были и превосходные люди, которых не за что было не любить; да и то по отношению к ним у нее, кажется,
был на устах медок, а на сердце ледок.
Неточные совпадения
Возвратившись домой, Грустилов целую ночь плакал. Воображение его рисовало греховную бездну,
на дне которой метались черти.
Были тут и кокотки, и кокодессы, и даже тетерева — и всё огненные. Один из чертей вылез из бездны и поднес ему любимое его кушанье, но едва он прикоснулся к нему
устами, как по комнате распространился смрад. Но что всего более ужасало его — так это горькая уверенность, что не один он погряз, но в лице его погряз и весь Глупов.
Было время, — гремели обличители, — когда глуповцы древних Платонов и Сократов благочестием посрамляли; ныне же не токмо сами Платонами сделались, но даже того горчае, ибо едва ли и Платон хлеб божий не в
уста, а
на пол метал, как нынешняя некая модная затея то делать повелевает".
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие
на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними
устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему
было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
При этом испуг в открытых, остановившихся
устах,
на глазах слезы — все это в ней
было так мило, что герой наш глядел
на нее несколько минут, не обращая никакого внимания
на происшедшую кутерьму между лошадьми и кучерами.
Но из угрюмых
уст слышны
были на сей раз одни однообразно неприятные восклицания: «Ну же, ну, ворона! зевай! зевай!» — и больше ничего.