Цитаты со словом «тяжёлые»
Он извинился, поцеловал ее руку, обессиленную и странно
тяжелую, улыбаясь, послушал злой свист осеннего ветра, жалобный писк ребенка.
Нос
тяжелый, синеватый, глаза деда заросли серыми бровями.
Он всегда говорил, что на мужике далеко не уедешь, что есть только одна лошадь, способная сдвинуть воз, — интеллигенция. Клим знал, что интеллигенция — это отец, дед, мама, все знакомые и, конечно, сам Варавка, который может сдвинуть какой угодно
тяжелый воз. Но было странно, что доктор, тоже очень сильный человек, не соглашался с Варавкой; сердито выкатывая черные глаза, он кричал...
Красивое лицо ее бледнело, брови опускались; вскинув
тяжелую, пышно причесанную голову, она спокойно смотрела выше человека, который рассердил ее, и говорила что-нибудь коротенькое, простое.
Тяжелый нос бабушки обиженно краснел, и она уплывала медленно, как облако на закате солнца. Всегда в руке ее французская книжка с зеленой шелковой закладкой, на закладке вышиты черные слова...
Ходил Томилин в синем пузыре рубахи из какой-то очень жесткой материи, в
тяжелых, мужицких сапогах, в черных брюках.
Однажды Варавка вдруг рассердился, хлопнул
тяжелой ладонью по крышке рояля и проговорил, точно дьякон...
В ней стоял огромный буфет, фисгармония, широчайший диван, обитый кожею, посреди ее — овальный стол и
тяжелые стулья с высокими спинками.
Мария Романовна тоже как-то вдруг поседела, отощала и согнулась; голос у нее осел, звучал глухо, разбито и уже не так властно, как раньше. Всегда одетая в черное, ее фигура вызывала уныние; в солнечные дни, когда она шла по двору или гуляла в саду с книгой в руках, тень ее казалась
тяжелей и гуще, чем тени всех других людей, тень влеклась за нею, как продолжение ее юбки, и обесцвечивала цветы, травы.
Дети быстро пошли на окраину города, Клим подавленно молчал, шагая сзади сестер, и сквозь
тяжелый испуг свой слышал, как старшая Сомова упрекала сестру...
А у Варавки как-то жадно и уродливо вываливалась из бороды его
тяжелая, мясистая губа.
Клим впервые видел, как легко танцует этот широкий,
тяжелый человек, как ловко он заставляет мать кружиться в воздухе, отрывая ее от пола.
Трудные,
тяжелые дни наступили для него; он жил в страхе пред Борисом и в ненависти к нему.
Не более пяти-шести шагов отделяло Клима от края полыньи, он круто повернулся и упал, сильно ударив локтем о лед. Лежа на животе, он смотрел, как вода, необыкновенного цвета, густая и, должно быть, очень
тяжелая, похлопывала Бориса по плечам, по голове. Она отрывала руки его ото льда, играючи переплескивалась через голову его, хлестала по лицу, по глазам, все лицо Бориса дико выло, казалось даже, что и глаза его кричат: «Руку… дай руку…»
А открыв глаза, он увидел, что темно-лиловая,
тяжелая вода все чаще, сильнее хлопает по плечам Бориса, по его обнаженной голове и что маленькие, мокрые руки, красно́ поблескивая, подвигаются ближе, обламывая лед.
Потом они перешли в гостиную, мать заиграла что-то веселое, но вдруг музыка оборвалась. Клим задремал и был разбужен
тяжелой беготней наверху, а затем раздались крики...
Варавка угрюмо промычал какое-то
тяжелое и незнакомое слово.
Судорожно размахивая руками, краснея до плеч, писатель рассказывал русскую историю, изображая ее как
тяжелую и бесконечную цепь смешных, подлых и глупых анекдотов.
Особенно укрепила его в этом странная сцена в городском саду. Он сидел с Лидией на скамье в аллее старых лип; косматое солнце спускалось в хаос синеватых туч, разжигая их
тяжелую пышность багровым огнем. На реке колебались красновато-медные отсветы, краснел дым фабрики за рекой, ярко разгорались алым золотом стекла киоска, в котором продавали мороженое. Осенний, грустный холодок ласкал щеки Самгина.
— Меня беспокоит Лидия, — говорила она, шагая нога в ногу с сыном. — Это девочка ненормальная, с
тяжелой наследственностью со стороны матери. Вспомни ее историю с Туробоевым. Конечно, это детское, но… И у меня с нею не те отношения, каких я желала бы.
Там явился длинноволосый человек с тонким, бледным и неподвижным лицом, он был никак, ничем не похож на мужика, но одет по-мужицки в серый, домотканого сукна кафтан, в
тяжелые, валяные сапоги по колено, в посконную синюю рубаху и такие же штаны.
Но это соображение, не успокоив его, только почему-то напомнило полуумную болтовню хмельного Макарова; покачиваясь на стуле, пытаясь причесать пальцами непослушные, двухцветные вихры, он говорил
тяжелым, пьяным языком...
Он внес в столовую запах прелой кожи и еще какой-то другой, столь же
тяжелый.
Вообще дядя был как-то пугающе случайным и чужим, в столовой мебель потеряла при нем свой солидный вид, поблекли картины, многое,
отяжелев, сделалось лишним и стесняющим.
Особенно заметны были запонки на обшлагах — большие,
тяжелые, лунные серпики.
Это сопоставление понравилось Климу, как всегда нравились ему упрощающие мысли. Он заметил, что и сам Томилин удивлен своим открытием, видимо — случайным. Швырнув
тяжелую книгу на койку, он шевелил бровями, глядя в окно, закинув руки за шею, под свой плоский затылок.
Пролежав в комнате Клима четверо суток, на пятые Макаров начал просить, чтоб его отвезли домой. Эти дни, полные
тяжелых и тревожных впечатлений, Клим прожил очень трудно. В первый же день утром, зайдя к больному, он застал там Лидию, — глаза у нее были красные, нехорошо блестели, разглядывая серое, измученное лицо Макарова с провалившимися глазами; губы его, потемнев, сухо шептали что-то, иногда он вскрикивал и скрипел зубами, оскаливая их.
И не видит, как печальна его роль ребенка, который, мечтательно шагая посредине улицы, будет раздавлен лошадьми, потому что
тяжелый воз истории везут лошади, управляемые опытными, но неделикатными кучерами.
— Ага! — сердито вскричал Варавка и, вскочив на ноги, ушел
тяжелой, но быстрой походкой медведя. Клим тоже встал, но мать, взяв его под руку, повела к себе, спрашивая...
Он ушел в свою комнату с уверенностью, что им положен первый камень пьедестала, на котором он, Самгин, со временем, встанет монументально. В комнате стоял
тяжелый запах масла, — утром стекольщик замазывал на зиму рамы, — Клим понюхал, открыл вентилятор и снисходительно, вполголоса сказал...
— Да, — сказал Кутузов, кивая
тяжелой головой, — наблюдается телячье задирание хвостов. Но следует и то сказать, — уж очень неумело надувают юношество, пытаясь выжать из него соки буемыслия…
Клим чувствовал, что вино, запах духов и стихи необычно опьяняют его. Он постепенно подчинялся неизведанной скуке, которая, все обесцвечивая, вызывала желание не двигаться, ничего не слышать, не думать ни о чем. Он и не думал, прислушиваясь, как исчезает в нем
тяжелое впечатление речей девушки.
Привычно легкий ход его дум о себе был затруднен,
отяжелел.
В потолок сверху трижды ударили чем-то
тяжелым, ножкой стула, должно быть. Туробоев встал, взглянул на Клима, как на пустое место, и, прикрепив его этим взглядом к окну, ушел из комнаты.
Его грубоватая речь,
тяжелые жесты, снисходительные и добродушные улыбочки в бороду, красивый голос — все было слажено прочно и все необходимо, как необходимы машине ее части.
В этот вечер ее физическая бедность особенно колола глаза Клима.
Тяжелое шерстяное платье неуловимого цвета состарило ее, отягчило движения, они стали медленнее, казались вынужденными. Волосы, вымытые недавно, она небрежно собрала узлом, это некрасиво увеличило голову ее. Клим и сегодня испытывал легонькие уколы жалости к этой девушке, спрятавшейся в темном углу нечистоплотных меблированных комнат, где она все-таки сумела устроить для себя уютное гнездо.
Говоря, он смотрел в потолок и не видел, что делает Дмитрий; два
тяжелых хлопка заставили его вздрогнуть и привскочить на кровати. Хлопал брат книгой по ладони, стоя среди комнаты в твердой позе Кутузова. Чужим голосом, заикаясь, он сказал...
Для Клима наступило
тяжелое время. Отношение к нему резко изменилось, и никто не скрывал этого. Кутузов перестал прислушиваться к его скупым, тщательно обдуманным фразам, здоровался равнодушно, без улыбки. Брат с утра исчезал куда-то, являлся поздно, усталый; он худел, становился неразговорчив, при встречах с Климом конфузливо усмехался. Когда Клим попробовал объясниться, Дмитрий тихо, но твердо сказал...
С моря дул холодный ветер, река синевато вспухла,
тяжелые волны голодно лижут гранит берегов.
Закрыв глаза, Лютов покачал головою, потом вытянул из кармана брюк стальную цепочку для ключей, на конце ее болтались
тяжелые золотые часы.
— Ты знаешь, — в посте я принуждена была съездить в Саратов, по делу дяди Якова; очень
тяжелая поездка! Я там никого не знаю и попала в плен местным… радикалам, они много напортили мне. Мне ничего не удалось сделать, даже свидания не дали с Яковом Акимовичем. Сознаюсь, что я не очень настаивала на этом. Что могла бы я сказать ему?
Он схватился обеими руками за спинку
тяжелого стула и с великим жаром заговорил, густо подчеркивая «о...
Алина бесцеремонно хохотала, глядя на нее, косясь на Инокова; Лидия смотрела на него прищурясь, как рассматривают очень отдаленное и непонятное, а он, пристукивая
тяжелым стулом по полу, самозабвенно долбил...
Вспоминая, что в тоненькой, гибкой его подруге всегда жило стремление командовать, Клим остановился на догадке, что теперь это стремление уродливо разрослось,
отяжелело, именно его силою Лидия и подавляет.
Видел он и то, что его уединенные беседы с Лидией не нравятся матери. Варавка тоже хмурился, жевал бороду красными губами и говорил, что птицы вьют гнезда после того, как выучатся летать. От него веяло пыльной скукой, усталостью, ожесточением. Он являлся домой измятый, точно после драки. Втиснув
тяжелое тело свое в кожаное кресло, он пил зельтерскую воду с коньяком, размачивал бороду и жаловался на городскую управу, на земство, на губернатора. Он говорил...
Скупо бросив несколько десятков
тяжелых капель, туча прошла, гром стал тише, отдаленней, ярко взглянула в окно луна, и свет ее как бы толкнул все вокруг, пошевелилась мебель, покачнулась стена.
Он встал, хотел сойти к реке, но его остановило чувство
тяжелой неприязни к Туробоеву, Лютову, к Алине, которая продает себя, к Макарову и Лидии, которые не желают или не умеют указать ей на бесстыдство ее.
Тяжелый, толстый Варавка был похож на чудовищно увеличенного китайского «бога нищих», уродливая фигурка этого бога стояла в гостиной на подзеркальнике, и карикатурность ее форм необъяснимо сочеталась с какой-то своеобразной красотой. Быстро и жадно, как селезень, глотая куски ветчины, Варавка бормотал...
— Ты их, Гашка, прутом, прутом, — советовала она, мотая
тяжелой головой. В сизых, незрячих глазах ее солнце отражалось, точно в осколках пивной бутылки. Из двери школы вышел урядник, отирая ладонью седоватые усы и аккуратно подстриженную бороду, зорким взглядом рыжих глаз осмотрел дачников, увидав Туробоева, быстро поднял руку к новенькой фуражке и строго приказал кому-то за спиною его...
Клим Самгин смотрел, слушал и чувствовал, что в нем нарастает негодование, как будто его нарочно привели сюда, чтоб наполнить голову
тяжелой и отравляющей мутью. Все вокруг было непримиримо чуждо, но, заталкивая в какой-то темный угол, насиловало, заставляя думать о горбатой девочке, о словах Алины и вопросе слепой старухи...
Цитаты из русской классики со словом «тяжёлые»
Ассоциации к слову «тяжёлые»
Синонимы к слову «тяжёлые»
Предложения со словом «тяжёлый»
- Я затылком чувствовала тяжёлый взгляд врача. Только автоматы, наведённые на нас, удержали от резкого слова или действия.
- Не употреблять говядины, свинины, наваристых бульонов, жареных и копчёных блюд, так как любые излишества в пище – очень тяжёлая работа для организма.
- – Возможно, и так! – раздался громкий голос, и в комнату, придерживая рукой тяжёлую дверь, вошёл человек, при виде которого все сидящие за столом встали и склонились в почтительном приветствии.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «тяжёлый»
Что (кто) бывают «тяжёлыми»
Значение слова «тяжёлый»
ТЯЖЁЛЫЙ, -ая, -ое; -жёл, -жела́, -жело́. 1. Имеющий большой вес, с грузом большого веса; противоп. легкий. Тяжелый камень. Тяжелый чемодан. Тяжелая баржа. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ТЯЖЁЛЫЙ
Афоризмы русских писателей со словом «тяжёлый»
- Такие мы все. Вспоминаем друг о друге к концу жизни, когда кто тяжело заболеет или помрет. Вот тогда вдруг становится всем нам ясно, кого потеряли, каким он был, чем славен, какие дела совершил.
- Годов тяжелых вереница
Шла над тобой, а ты жива,
Семисотлетняя столица
Народа русского, Москва!
- Война — это тяжелая работа, постоянное убийство, человек все время вертится возле смерти.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно