Цитаты со словом «стола»
Садясь к чайному
столу, он сначала заботливо пробовал стул, достаточно ли крепок?
Взрослые пили чай среди комнаты, за круглым
столом, под лампой с белым абажуром, придуманным Самгиным: абажур отражал свет не вниз, на стол, а в потолок; от этого по комнате разливался скучный полумрак, а в трех углах ее было темно, почти как ночью.
В четвертом, освещенном стенной лампой, у кадки с огромным рододендроном, помещался детский
стол.
Солидный, толстенький Дмитрий всегда сидел спиной к большому
столу, а Клим, стройный, сухонький, остриженный в кружок, «под мужика», усаживался лицом к взрослым и, внимательно слушая их говор, ждал, когда отец начнет показывать его.
После чая, когда горничная Малаша убирала посуду, отец ставил пред Томилиным две стеариновые свечи, все усаживались вокруг
стола, Варавка морщился, точно ему надо было принять рыбий жир, — морщился и ворчливо спрашивал...
В ней стоял огромный буфет, фисгармония, широчайший диван, обитый кожею, посреди ее — овальный
стол и тяжелые стулья с высокими спинками.
Чаще всего дети играли в цирк; ареной цирка служил
стол, а конюшни помещались под столом. Цирк — любимая игра Бориса, он был директором и дрессировщиком лошадей, новый товарищ Игорь Туробоев изображал акробата и льва, Дмитрий Самгин — клоуна, сестры Сомовы и Алина — пантера, гиена и львица, а Лидия Варавка играла роль укротительницы зверей. Звери исполняли свои обязанности честно и серьезно, хватали Лидию за юбку, за ноги, пытались повалить ее и загрызть; Борис отчаянно кричал...
Климу чаще всего навязывали унизительные обязанности конюха, он вытаскивал из-под
стола лошадей, зверей и подозревал, что эту службу возлагают на него нарочно, чтоб унизить. И вообще игра в цирк не нравилась ему, как и другие игры, крикливые, быстро надоедавшие. Отказываясь от участия в игре, он уходил в «публику», на диван, где сидели Павла и сестра милосердия, а Борис ворчал...
Варавка требовал с детей честное слово, что они не станут щекотать его, и затем начинал бегать рысью вокруг
стола, топая так, что звенела посуда в буфете и жалобно звякали хрустальные подвески лампы.
Каждое утро, в девять часов, Клим и Дронов поднимались в мезонин к Томилину и до полудня сидели в маленькой комнате, похожей на чулан, куда в беспорядке брошены три стула,
стол, железный умывальник, скрипучая деревянная койка и множество книг.
Иногда, чаще всего в час урока истории, Томилин вставал и ходил по комнате, семь шагов от
стола к двери и обратно, — ходил наклоня голову, глядя в пол, шаркал растоптанными туфлями и прятал руки за спиной, сжав пальцы так крепко, что они багровели.
Учитель помолчал, приглаживая волосы ладонями, затем, шагая к
столу, сказал строго...
Отец шел к
столу пить пиво с доктором Сомовым, а полупьяный доктор ворчал...
Другой доктор, старик Вильямсон, сидел у
стола, щурясь на огонь свечи, и осторожно писал что-то, Вера Петровна размешивала в стакане мутную воду, бегала горничная с куском льда на тарелке и молотком в руке.
Зимними вечерами приятно было шагать по хрупкому снегу, представляя, как дома, за чайным
столом, отец и мать будут удивлены новыми мыслями сына. Уже фонарщик с лестницей на плече легко бегал от фонаря к фонарю, развешивая в синем воздухе желтые огни, приятно позванивали в зимней тишине ламповые стекла. Бежали лошади извозчиков, потряхивая шершавыми головами. На скрещении улиц стоял каменный полицейский, провожая седыми глазами маленького, но важного гимназиста, который не торопясь переходил с угла на угол.
Да, наверху тяжело топали. Мать села к
столу пред самоваром, пощупала пальцами бока его, налила чаю в чашку и, поправляя пышные волосы свои, продолжала...
Но в дверях столовой, оглянувшись, увидал, что Борис, опираясь руками о край
стола, вздернув голову и прикусив губу, смотрит на него испуганно.
Она была миленькая, точно картинка с коробки конфект. Ее круглое личико, осыпанное локонами волос шоколадного цвета, ярко разгорелось, синеватые глаза сияли не по-детски лукаво, и, когда она, кончив читать, изящно сделала реверанс и плавно подошла к
столу, — все встретили ее удивленным молчанием, потом Варавка сказал...
Варавка с Верой Петровной танцевали вокруг
стола...
— Он должен жить и учиться здесь, — сказала она, пристукнув по
столу маленьким, но крепким кулачком. — А когда мне будет пятнадцать лет и шесть месяцев, мы обвенчаемся.
Не пожелав узнать, что он запрещает, Лидия встала из-за
стола и ушла, раньше чем Варавка успел остановить ее. В дверях, схватясь за косяк, она сказала...
— Почему они так кричат? Кажется, что вот сейчас начнут бить друг друга, а потом садятся к
столу, пьют чай, водку, глотают грибы… Писательша все время гладила меня по спине, точно я — кошка.
— Ломаются, притворяются, — заговорил он тихо и закрыв глаза. Потом грубовато спросил Клима, сидевшего за
столом...
Стоило на минуту закрыть глаза, и он видел стройные ноги Алины Телепневой, неловко упавшей на катке, видел голые, похожие на дыни, груди сонной горничной, мать на коленях Варавки, писателя Катина, который целовал толстенькие колени полуодетой жены его, сидевшей на
столе.
— Жена родит, подождите, она у меня скоро! — торопливо пробормотал Катин и исчез в узкой, оклеенной обоями двери, схватив со
стола дешевенькую бронзовую лампу.
Клим остался в компании полудюжины венских стульев, у
стола, заваленного книгами и газетами; другой стол занимал средину комнаты, на нем возвышался угасший самовар, стояла немытая посуда, лежало разобранное ружье-двухстволка.
Минут через десять писатель выскочил из стены, сел на угол
стола и похвастался...
И, наклонясь, упираясь рукою в
стол, он вполголоса, торопливо заговорил...
Они, трое, все реже посещали Томилина. Его обыкновенно заставали за книгой, читал он — опираясь локтями о
стол, зажав ладонями уши. Иногда — лежал на койке, согнув ноги, держа книгу на коленях, в зубах его торчал карандаш. На стук в дверь он никогда не отвечал, хотя бы стучали три, четыре раза.
Клим подошел к дяде, поклонился, протянул руку и опустил ее: Яков Самгин, держа в одной руке стакан с водой, пальцами другой скатывал из бумажки шарик и, облизывая губы, смотрел в лицо племянника неестественно блестящим взглядом серых глаз с опухшими веками. Глотнув воды, он поставил стакан на
стол, бросил бумажный шарик на пол и, пожав руку племянника темной, костлявой рукой, спросил глухо...
— Говори громче, я глохну от хины, — предупредил Яков Самгин Клима, сел к
столу, отодвинул локтем прибор, начертил пальцем на скатерти круг.
— Тебе сколько — тридцать пять, семь? Моложава, — говорил Яков Самгин и, вдруг замолчав, вынул из кармана пиджака порошок, принял его, запил водою и, твердо поставив стакан на
стол, приказал Климу...
Климу хотелось уйти, но он находил, что было бы неловко оставить дядю. Он сидел в углу у печки, наблюдая, как жена писателя ходит вокруг
стола, расставляя бесшумно чайную посуду и посматривая на гостя испуганными глазами. Она даже вздрогнула, когда дядя Яков сказал...
Молча сели за
стол. Мать, вздохнув, спросила...
Клим бесшумно встал, осторожно приоткрыл дверь: горничная и белошвейка Рита танцевали вальс вокруг
стола, на котором сиял, точно медный идол, самовар.
Сконфуженная горничная, схватив самовар, убежала, швейка начала собирать со
стола посуду на поднос, сказав...
Маргарита встретила его так, как будто он пришел не в первый, а в десятый раз. Когда он положил на
стол коробку конфет, корзину пирожных и поставил бутылку портвейна, она спросила, лукаво улыбаясь...
В общем дома жилось тягостно, скучно, но в то же время и беспокойно. Мать с Варавкой, по вечерам, озабоченно и сердито что-то считали, сухо шумя бумагами. Варавка, хлопая ладонью по
столу, жаловался...
Он взял со
стола пресс-папье, стеклянный ромб, и, подставляя его под косой луч солнца, следил за радужными пятнами на стене, на потолке, продолжая...
Он сморщился и навел радужное пятно на фотографию матери Клима, на лицо ее; в этом Клим почувствовал нечто оскорбительное. Он сидел у
стола, но, услыхав имя Риты, быстро и неосторожно вскочил на ноги.
— Не шали, — сухо сказал он, жмурясь, как будто луч солнца попал в глаза его; Дронов небрежно бросил пресс на
стол, а Клим, стараясь говорить равнодушно, спросил...
Клим присел на край
стола, разглядывая Дронова; в спокойном тоне, которым он говорил о Рите, Клим слышал нечто подозрительное. Тогда, очень дружески и притворяясь наивным, он стал подробно расспрашивать о девице, а к Дронову возвратилась его хвастливость, и через минуту Клим почувствовал желание крикнуть ему...
Усадив его в кресло у огромного рабочего
стола, Варавка продолжал...
Варавка не ответил, остригая ногти, кусочки их прыгали на
стол, загруженный бумагами. Потом, вынув записную книжку, он поставил в ней какие-то знаки карандашом, попробовал засвистать что-то — не вышло.
Клим вышел в столовую, там, у
стола, глядя на огонь свечи, сидела Лидия, скрестив руки на груди, вытянув ноги.
Курносый, голубоглазый, подстриженный ежиком и уже полуседой, он казался Климу все более похожим на клоуна. А грузная его мамаша, покачиваясь, коровой ходила из комнаты в комнату, снося на
стол перед постелью Макарова графины, стаканы, — ходила и ворчала...
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у стены на диване лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком сидела Лидия; на
столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Дома он застал Варавку и мать в столовой, огромный
стол был закидан массой бумаг, Варавка щелкал косточками счет и жужжал в бороду...
— Ну, что твой стрелок? — спросил Варавка. Выслушав ответ Клима, он недоверчиво осмотрел его, налил полный фужер вина, благочестиво выпил половину, облизал свою мясную губу и заговорил, откинувшись на спинку стула, пристукивая пальцем по краю
стола...
Сегодня припадок был невыносимо длителен. Варавка даже расстегнул нижние пуговицы жилета, как иногда он делал за обедом. В бороде его сверкала красная улыбка, стул под ним потрескивал. Мать слушала, наклонясь над
столом и так неловко, что девичьи груди ее лежали на краю стола. Климу было неприятно видеть это.
Цитаты из русской классики со словом «стола»
Ассоциации к слову «стола»
Предложения со словом «стол»
- Однажды, когда я сидела у него в комнате, он достал из ящика письменного стола длинный список вопросов и с изысканной вежливостью попросил меня ответить на них сразу же.
- У рабочего стола стояла большая статуя обнажённой женщины, выполненная в египетском стиле, – предпочтения президента в искусстве, как, впрочем, и в политике, отличаются от моих.
- На огромном письменном столе стояли многочисленные фотографии и рисунки.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «стол»
Значение слова «стола»
Сто́ла — элемент литургического облачения католического (и лютеранского) клирика. Шёлковая лента 5-10 см в ширину и около 2 метров в длину с нашитыми на концах и в середине крестами. Носится поверх альбы, под далматикой или казулой. Цвет варьируется в зависимости от времени церковного года. Епископ и священник надевают столу на шею таким образом, чтобы концы её спускались до колен на одном уровне. Ранее же «свободно» носить столу во время мессы мог лишь епископ, в то время как священник обязан был перекрещивать её на груди, подвязывая концы поясом. Дьякон носит столу на левом плече, закреплённую на правом боку. Надевают столу как незавязанный шарф, не перекрещивая на груди, как было принято ранее. (Википедия)
Все значения слова СТОЛА
Афоризмы русских писателей со словом «стол»
- Прекрасная женщина всегда божество, особливо если мила и умна, если хочет нравиться. Но где она привлекательнее? — За арфой, за книгою, за пяльцами, за молитвою или в кадрили? — Нет совсем! — а за столом, когда делает салат.
- Единое счастье — работа,
В полях, за станком, за столом,
Работа до жаркого пота,
Работа без лишнего счета, —
Часы за упорным трудом!
- Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно