Цитаты со словом «попа»
— Я хотел назвать его Нестор или Антипа, но, знаете, эта глупейшая церемония,
попы, «отрицаешься ли сатаны», «дунь», «плюнь»…
— Ты, милая барышня, выйдешь замуж за
попа и будешь жить в деревне.
Он считал товарищей глупее себя, но в то же время видел, что оба они талантливее, интереснее его. Он знал, что мудрый
поп Тихон говорил о Макарове...
— Это — Ржига. И —
поп. Вредное влияние будто бы. И вообще — говорит — ты, Дронов, в гимназии явление случайное и нежелательное. Шесть лет учили, и — вот… Томилин доказывает, что все люди на земле — случайное явление.
Клим поспешно ушел, опасаясь, что писатель спросит его о напечатанном в журнале рассказе своем; рассказ был не лучше других сочинений Катина, в нем изображались детски простодушные мужики, они, как всегда, ожидали пришествия божьей правды, это обещал им сельский учитель, честно мыслящий человек, которого враждебно преследовали двое: безжалостный мироед и хитрый
поп.
— Жалко его. Это ведь при мне
поп его выгнал, я в тот день работала у попа. Ваня учил дочь его и что-то наделал, горничную ущипнул, что ли. Он и меня пробовал хватать. Я пригрозила, что пожалуюсь попадье, отстал. Он все-таки забавный, хоть и злой.
— Н’нет, не жирно. А говорили про него — р’радикал. Вы, коллега, не из Новгорода? Нет? Ну, все равно, будемте знакомы —
Попов, Николай.
— В университете учатся немцы, поляки, евреи, а из русских только дети
попов. Все остальные россияне не учатся, а увлекаются поэзией безотчетных поступков. И страдают внезапными припадками испанской гордости. Еще вчера парня тятенька за волосы драл, а сегодня парень считает небрежный ответ или косой взгляд профессора поводом для дуэли. Конечно, столь задорное поведение можно счесть за необъяснимо быстрый рост личности, но я склонен думать иначе.
Не нравилась ему игла Петропавловской крепости и ангел, пронзенный ею; не нравилась потому, что об этой крепости говорили с почтительной ненавистью к ней, но порою в ненависти звучало что-то похожее на зависть: студент
Попов с восторгом называл крепость...
Надоедал Климу студент
Попов; этот голодный человек неутомимо бегал по коридорам, аудиториям, руки его судорожно, как вывихнутые, дергались в плечевых суставах; наскакивая на коллег, он выхватывал из карманов заношенной тужурки письма, гектографированные листки папиросной бумаги и бормотал, втягивая в себя звук с...
Таких, как
Попов, суетливых и вывихнутых, было несколько человек. Клим особенно не любил, даже боялся их и видел, что они пугают не только его, а почти всех студентов, учившихся серьезно.
— Петя — не торопись! Спокойно! Бей
попа!.. Попа… эх, мимо!
— У нас есть варварская жадность к мысли, особенно — блестящей, это напоминает жадность дикарей к стеклянным бусам, — говорил Туробоев, не взглянув на Лютова, рассматривая пальцы правой руки своей. — Я думаю, что только этим можно объяснить такие курьезы, как вольтерианцев-крепостников, дарвинистов —
поповых детей, идеалистов из купечества первой гильдии и марксистов этого же сословия.
— А — то, что народ хочет свободы, не той, которую ему сулят политики, а такой, какую могли бы дать
попы, свободы страшно и всячески согрешить, чтобы испугаться и — присмиреть на триста лет в самом себе. Вот-с! Сделано. Все сделано! Исполнены все грехи. Чисто!
— Я думаю, что это не серьезно, — очень ласково и утешительно говорила Спивак. — Арестован знакомый Дмитрия Ивановича, учитель фабричной школы, и брат его, студент
Попов, — кажется, это и ваш знакомый? — спросила она Клима.
Попик плыл вокруг колоколов, распевая ясным тенорком, и кропил медь святой водой; три связки толстых веревок лежали на земле,
поп запнулся за одну из них, сердито взмахнул кропилом и обрызгал веревки радужным бисером.
Под ветлой стоял Туробоев, внушая что-то уряднику, держа белый палец у его носа. По площади спешно шагал к ветле священник с крестом в руках, крест сиял, таял, освещая темное, сухое лицо. Вокруг ветлы собрались плотным кругом бабы, урядник начал расталкивать их, когда подошел
поп, — Самгин увидал под ветлой парня в розовой рубахе и Макарова на коленях перед ним.
Маракуев утверждал, что в рейхстаге две трети членов —
попы, а дядя Хрисанф доказывал...
— Идем ко мне обедать. Выпьем. Надо, брат, пить. Мы — люди серьезные, нам надобно пить на все средства четырех пятых души. Полной душою жить на Руси — всеми строго воспрещается. Всеми — полицией,
попами, поэтами, прозаиками. А когда пропьем четыре пятых — будем порнографические картинки собирать и друг другу похабные анекдоты из русской истории рассказывать. Вот — наш проспект жизни.
— Цензор — собака. Старик, брюхо по колени, жена — молоденькая, дочь
попа, была сестрой милосердия в «Красном Кресте». Теперь ее воспитывает чиновник для особых поручений губернатора, Маевский, недавно подарил ей полдюжины кружевных панталон.
И все: несчастная мордва, татары, холопы, ратники, Жадов,
поп Василий, дьяк Тишка Дрозд, зачинатели города и враги его — все были равномерно обласканы стареньким историком и за хорошее и за плохое, содеянное ими по силе явной необходимости. Та же сила понудила горожан пристать к бунту донского казака Разина и уральского — Пугачева, а казачьи бунты были необходимы для доказательства силы и прочности государства.
— Давно не слыхал хорошей музыки. У Туробоева поиграем,
попоем. Комическое учреждение это поместье Туробоева. Мужики изгрызли его, точно крысы. Вы, Самгин, рыбу удить любите? Вы прочитайте Аксакова «Об уженье рыбы» — заразитесь! Удивительная книга, так, знаете, написана — Брем позавидовал бы!
«Ребячливо думаю я, — предостерег он сам себя. — Книжно», — поправился он и затем подумал, что, прожив уже двадцать пять лет, он никогда не испытывал нужды решить вопрос: есть бог или — нет? И бабушка и
поп в гимназии, изображая бога законодателем морали, низвели его на степень скучного подобия самих себя. А бог должен быть или непонятен и страшен, или так прекрасен, чтоб можно было внеразумно восхищаться им.
Он сообщил, что жена чернобородого ротмистра
Попова живет с полицейским врачом, а Попов за это получает жалованье врача.
В светлом, о двух окнах, кабинете было по-домашнему уютно, стоял запах хорошего табака; на подоконниках — горшки неестественно окрашенных бегоний, между окнами висел в золоченой раме желто-зеленый пейзаж, из тех, которые прозваны «яичницей с луком»: сосны на песчаном обрыве над мутно-зеленой рекою. Ротмистр
Попов сидел в углу за столом, поставленным наискось от окна, курил папиросу, вставленную в пенковый мундштук, на мундштуке — палец лайковой перчатки.
Ротмистр
Попов всем телом качнулся вперед так, что толкнул грудью стол и звякнуло стекло лампы, он положил руки на стол и заговорил, понизив голос, причмокивая, шевеля бровями...
— Вообще эта школа — большая заслуга вашей родительницы пред городом, — почтительно сказал ротмистр
Попов и тем же тоном спросил: — А вы давно знакомы с Кутузовым?
Но
Попов внезапно, хотя и небрежно спросил...
Несколько секунд, очень неприятных, ротмистр
Попов рассматривал лицо Клима веселыми глазами, потом ответил ленивенькими словами...
— Наивно, Варек, — сказал Маракуев, смеясь, и напомнил о пензенском
попе Фоме, пугачевце, о патере Александре Гавацци, но, когда начал о духовенстве эпохи крестьянских войн в Германии, — Варвара капризно прервала его поучительную речь...
Он даже начал собирать «открытки» на политические темы; сначала их навязывала ему Сомова, затем он сам стал охотиться за ними, и скоро у него образовалась коллекция картинок, изображавших Финляндию, которая защищает конституцию от нападения двуглавого орла, русского мужика, который пашет землю в сопровождении царя, генерала,
попа, чиновника, купца, ученого и нищего, вооруженных ложками; «Один с сошкой, семеро — с ложкой», — подписано было под рисунком.
— Вот такой — этот настоящий русский, больше, чем вы обе, — я так думаю. Вы помните «Золотое сердце» Златовратского! Вот! Он удивительно говорил о начальнике в тюрьме, да! О, этот может много делать! Ему будут слушать, верить, будут любить люди. Он может… как говорят? — может утешивать. Так? Он — хороший
поп!
Через минуту Самгин имел основание думать, что должно повториться уже испытанное им: он сидел в кабинете у стола, лицом к свету, против него, за столом, помещался офицер, только обстановка кабинета была не такой домашней, как у полковника
Попова, а — серьезнее, казенней.
Но я с Радеевым так настроил прокурора и губернатора, что болван полковник
Попов отсюда вылетел.
— Газета? Чепуха — газета! Там какие-то
попы проповеди печатают, а редактор — благочинный. Нет, брат, Россия до серьезной, деловой прессы не дожила.
Репутация солидности не только не спасала, а вела к тому, что организаторы движения настойчиво пытались привлечь Самгина к «живому и необходимому делу воспитания гражданских чувств в будущих чиновниках», — как убеждал его, знакомый еще по Петербургу, рябой, заикавшийся
Попов; он, видимо, совершенно посвятил себя этому делу.
— Н-но н-нельзя же, черт возьми, требовать, ч-чтоб в-все студенчество шло н-на ф-фабрики! — сорванным голосом выдувал
Попов слова обиды, удивления.
Попов являлся в Москву на день, на два, затем, пофыркав, покричав, — исчезал.
Потом он должен был стоять более часа на кладбище, у могилы, вырытой в рыжей земле; один бок могилы узорно осыпался и напоминал беззубую челюсть нищей старухи. Адвокат Правдин сказал речь, смело доказывая закономерность явлений природы;
поп говорил о царе Давиде, гуслях его и о кроткой мудрости бога. Ветер неутомимо летал, посвистывая среди крестов и деревьев; над головами людей бесстрашно и молниеносно мелькали стрижи; за церковью, под горою, сердито фыркала пароотводная труба водокачки.
Сталкиваясь с купцами, мещанами,
попами, он находил, что эти люди вовсе не так свирепо жадны и глупы, как о них пишут и говорят, и что их будто бы враждебное отношение ко всяким новшествам, в сущности, здоровое недоверие людей осторожных.
— Нарядился, — повторял он. — За ним кто-нибудь
попом нарядится и архиерея застрелит…
— Тихонько — можно, — сказал Лютов. — Да и кто здесь знает, что такое конституция, с чем ее едят? Кому она тут нужна? А слышал ты: будто в Петербурге какие-то хлысты, анархо-теологи, вообще — черти не нашего бога, что-то вроде цезаропапизма проповедуют? Это, брат, замечательно! — шептал он, наклоняясь к Самгину. — Это — очень дальновидно!
Попы, люди чисто русской крови, должны сказать свое слово! Пора. Они — скажут, увидишь!
— Не понимаю. Был у немцев такой пастор… Штекер, кажется, но — это не похоже. А впрочем, я плохо осведомлен, может, и похоже. Некоторые… знатоки дела говорят: повторение опыта Зубатова, но в размерах более грандиозных. Тоже как будто неверно. Во всяком случае — замечательно! Я как раз еду на проповедь
попа, — не хотите ли?
— Он — человек! — выкрикивал
поп, взмахивая рукавами рясы. — Он справедлив! Он поймет правду вашей скорби и скажет людям, которые живут потом, кровью вашей… скажет им свое слово… слово силы, — верьте!
Неотрывно, не мигая, он рассматривал судорожную фигурку в рясе; ряса колыхалась, струилась, как будто намеренно лишая фигуру
попа определенной, устойчивой формы.
Самгин уже чувствовал, что здесь творится не то, что он надеялся видеть: этот раздерганный
поп ничем не напоминал Диомидова, так же как рабочие совершенно не похожи на измятых, подавленных какой-то непобедимой скукой слушателей проповеди бывшего бутафора.
— Замученные работой жены, больные дети, — очень трогательно перечислял
поп. — Грязь и теснота жилищ. Отрада — в пьянстве, распутстве.
Это было тоже очень жутко, и Самгин подумал, что на месте
попа он также вертелся бы, чтоб не видеть этих лиц.
Поп все кричал, извиваясь, точно его месили, как тесто, невидимые руки.
— Ни то, ни другое.
Поп не любит социалистов. Впрочем, и социалисты как будто держатся в стороне от этой игры.
Неточные совпадения
— Не попа-ал! — взвыл он плачевным волчьим воем, барахтаясь в реке. Его красная рубаха вздулась на спине уродливым пузырем, судорожно мелькала над водою деревяшка с высветленным железным кольцом на конце ее, он фыркал, болтал головою, с волос головы и бороды разлетались стеклянные брызги, он хватался одной рукой за корму лодки, а кулаком другой отчаянно колотил по борту и вопил, стонал:
— Э-эх, не попа-ал! Миколка, дьявол, что ж ты его веслом не ошарашил, а? Веслом-то, дурак! По башке бы, а? Осрамил ты меня, морда-а!
Цитаты из русской классики со словом «попа»
Она соблюдала посты, ходила в церковь; твердо знала обиход и любила в службе стройность и благолепие; взыскивала, чтобы
попы в алтаре громко не сморкались и не обтирали бород аналойными полотенцами; дьяконы чтобы не ревели, а дьячки не частили в чтении кафизм и особенно шестопсалмия, которое бабушка знала наизусть.
Наши люди рассказывали, что раз в храмовой праздник, под хмельком, бражничая вместе с
попом, старик крестьянин ему сказал: «Ну вот, мол, ты азарник какой, довел дело до высокопреосвященнейшего! Честью не хотел, так вот тебе и подрезали крылья». Обиженный
поп отвечал будто бы на это: «Зато ведь я вас, мошенников, так и венчаю, так и хороню; что ни есть самые дрянные молитвы, их-то я вам и читаю».
—
Поп и то жалился на них, — по секрету сообщила попадья. — Наехали, говорит, на покос и учали меня ругать за исправника.
— Кра-асивый попище, здоровенный! Стоит он пред аналоем, а из носу-то кап, кап! И не видит сраму своего. Лют был
поп, аки лев пустынный, голосище — колокол! А я его тихонько, да все в душу, да между ребер ей словами-то своими, как шильями!.. Он же прямо, как печь жаркая, накаляется злобой еретической… Эх, бывали дела-а!
Ну, и подлинно повенчали нас в церкви; оно, конечно,
поп посолонь венчал — так у нас и уговор был — а все-таки я свое начало исполнил: воротился домой, семь земных поклонов положил и прощенья у всех испросил: «Простите, мол, святии отцы и братья, яко по нужде аз грешный в еретической церкви повенчался». [Там же. (Прим. Салтыкова-Щедрина.)] Были тут наши старцы; они с меня духом этот грех сняли.
Ассоциации к слову «попа»
Предложения со словом «попа»
- – Русский поп уже дал преступникам своё наставление к принятию смерти, уже благословил их распятием, уже даны были им свечи в руки, глаза были повязаны…
- А по такому, что сегодня состоится грандиозное представление – показательный суд над местными попами.
- Длиннобородые попы идут слева и справа от них, со знамёнами исчезают в храме.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «попа»
Дополнительно