Цитаты со словом «минут»
Утомленная муками родов, Вера Петровна не ответила. Муж на
минуту задумался, устремив голубиные глаза свои в окно, в небеса, где облака, изорванные ветром, напоминали и ледоход на реке, и мохнатые кочки болота. Затем Самгин начал озабоченно перечислять, пронзая воздух коротеньким и пухлым пальцем...
— Верочка, в последнюю
минуту я решил назвать его Климом. Клим! Простонародное имя, ни к чему не обязывает. Ты — как, а?
Люба Клоун зажала бумажки в кулак, подумала
минуту, кусая пухлые губы, и закричала...
В эти
минуты она прицеливалась к детям, нахмурив густые брови, плотно сжав лиловые губы, скрестив руки и вцепившись пальцами в костлявые плечи свои.
Но в добрую
минуту, таинственно понизив высокий, резкий голос свой, он сказал...
У него была привычка беседовать с самим собою вслух. Нередко, рассказывая историю, он задумывался на
минуту, на две, а помолчав, начинал говорить очень тихо и непонятно. В такие минуты Дронов толкал Клима ногою и, подмигивая на учителя левым глазом, более беспокойным, чем правый, усмехался кривенькой усмешкой; губы Дронова были рыбьи, тупые, жесткие, как хрящи. После урока Клим спрашивал...
Были
минуты, когда Дронов внезапно расцветал и становился непохож сам на себя. Им овладевала задумчивость, он весь вытягивался, выпрямлялся и мягким голосом тихо рассказывал Климу удивительные полусны, полусказки. Рассказывал, что из колодца в углу двора вылез огромный, но легкий и прозрачный, как тень, человек, перешагнул через ворота, пошел по улице, и, когда проходил мимо колокольни, она, потемнев, покачнулась вправо и влево, как тонкое дерево под ударом ветра.
Доктора повели спать в мезонин, где жил Томилин. Варавка, держа его под мышки, толкал в спину головою, а отец шел впереди с зажженной свечой. Но через
минуту он вбежал в столовую, размахивая подсвечником, потеряв свечу, говоря почему-то вполголоса...
И, являясь к рыжему учителю, он впивался в него, забрасывая вопросами по закону божьему, самому скучному предмету для Клима. Томилин выслушивал вопросы его с улыбкой, отвечал осторожно, а когда Дронов уходил, он, помолчав
минуту, две, спрашивал Клима словами Глафиры Варавки...
В такие
минуты Клим громко говорил...
— Я тут сидела перед печкой, задумалась. Ты только сию
минуту пришел?
В ласковую
минуту Клим спросил ее...
Лидия, все еще сердясь на Клима, не глядя на него, послала брата за чем-то наверх, — Клим через
минуту пошел за ним, подчиняясь внезапному толчку желания сказать Борису что-то хорошее, дружеское, может быть, извиниться пред ним за свою выходку.
Был момент, когда Клим подумал — как хорошо было бы увидеть Бориса с таким искаженным, испуганным лицом, таким беспомощным и несчастным не здесь, а дома. И чтобы все видели его, каков он в эту
минуту.
Но это честное недоумение являлось ненадолго и только в те редкие
минуты, когда, устав от постоянного наблюдения над собою, он чувствовал, что идет путем трудным и опасным.
Несколько
минут шли молча, поскрипывая снегом.
Ужас, испытанный Климом в те
минуты, когда красные, цепкие руки, высовываясь из воды, подвигались к нему, Клим прочно забыл; сцена гибели Бориса вспоминалась ему все более редко и лишь как неприятное сновидение. Но в словах скептического человека было что-то назойливое, как будто они хотели утвердиться забавной, подмигивающей поговоркой...
И были удачные
минуты успеха, вспоминая которые, он сам любовался собою с таким же удивлением, с каким люди любовались им.
Летом, на другой год после смерти Бориса, когда Лидии
минуло двенадцать лет, Игорь Туробоев отказался учиться в военной школе и должен был ехать в какую-то другую, в Петербург. И вот, за несколько дней до его отъезда, во время завтрака, Лидия решительно заявила отцу, что она любит Игоря, не может без него жить и не хочет, чтоб он учился в другом городе.
И ночь была странная, рыскал жаркий ветер, встряхивая деревья, душил все запахи сухой, теплой пылью, по небу ползли облака, каждую
минуту угашая луну, все колебалось, обнаруживая жуткую неустойчивость, внушая тревогу.
В гимназии она считалась одной из первых озорниц, а училась небрежно. Как брат ее, она вносила в игры много оживления и, как это знал Клим по жалобам на нее, много чего-то капризного, испытующего и даже злого. Стала еще более богомольна, усердно посещала церковные службы, а в
минуты задумчивости ее черные глаза смотрели на все таким пронзающим взглядом, что Клим робел пред нею.
Иван поднял руку медленно, как будто фуражка была чугунной; в нее насыпался снег, он так, со снегом, и надел ее на голову, но через
минуту снова снял, встряхнул и пошел, отрывисто говоря...
— Что, это веселит вас? — вызывающе спросила девушка, и через несколько
минут пред Климом повторилась та сцена, которую он уже наблюдал в городском саду, но теперь Макаров и Лидия разыгрывали ее в более резком тоне.
Клим ждал, что в следующую
минуту они оскорбят друг друга.
Стоило на
минуту закрыть глаза, и он видел стройные ноги Алины Телепневой, неловко упавшей на катке, видел голые, похожие на дыни, груди сонной горничной, мать на коленях Варавки, писателя Катина, который целовал толстенькие колени полуодетой жены его, сидевшей на столе.
Минут через десять писатель выскочил из стены, сел на угол стола и похвастался...
Говорил он громко, точно глухой, его сиповатый голос звучал властно. Краткие ответы матери тоже становились все громче, казалось, что еще несколько
минут — и она начнет кричать.
«Конечно, я больше не позволю себе этого с ней». — Но через
минуту решил иначе: «Скажу, чтоб она уже не смела с Дроновым…»
Оно усилилось после слов матери, подсказавших ему, что красоту Алины можно понимать как наказание, которое мешает ей жить, гонит почти каждые пять
минут к зеркалу и заставляет девушку смотреть на всех людей как на зеркала.
В нежную
минуту он решился наконец спросить ее о Дронове; он понимал, что обязан спросить об этом, хотя и чувствовал, что чем дальше, тем более вопрос этот теряет свою обязательность и значение. В этом скрывалось нечто смущавшее его, нечистоплотное. Когда он спросил, Рита удивленно подняла брови...
Клим присел на край стола, разглядывая Дронова; в спокойном тоне, которым он говорил о Рите, Клим слышал нечто подозрительное. Тогда, очень дружески и притворяясь наивным, он стал подробно расспрашивать о девице, а к Дронову возвратилась его хвастливость, и через
минуту Клим почувствовал желание крикнуть ему...
Но через несколько
минут он убедил себя, что необходимо сегодня же, сейчас уличить Маргариту во лжи.
Говорила она вполголоса, захлебываясь словами, ее овечьи глаза сияли радостью, и Клим видел, что она готова рассказывать о Томилине долго. Из вежливости он послушал ее
минуты три и раскланялся с нею, когда она сказала, вздохнув...
За чаем, за обедом она вдруг задумывалась и
минутами сидела, точно глухонемая, а потом, вздрогнув, неестественно оживлялась и снова дразнила Таню, утверждая, что, когда Катин пишет рассказы из крестьянского быта, он обувается в лапти.
Посидев еще
минуту, он встал и пошел к двери не своей походкой, лениво шаркая ногами.
Но Клим на
минуту задержался в двери и услыхал задыхающийся, хриплый голос...
Около полуночи, после скучной игры с Варавкой и матерью в преферанс, Клим ушел к себе, а через несколько
минут вошла мать уже в лиловом капоте, в ночных туфлях, села на кушетку и озабоченно заговорила, играя кистями пояса...
Клим наклонил голову, смущенный откровенным эгоизмом матери, поняв, что в эту
минуту она только женщина, встревоженная опасением за свое счастье.
В
минуты таких размышлений наедине с самим собою Клим чувствовал себя умнее, крепче и своеобразней всех людей, знакомых ему. И в нем постепенно зарождалось снисходительное отношение к ним, не чуждое улыбчивой иронии, которой он скрытно наслаждался. Уже и Варавка порою вызывал у него это новое чувство, хотя он и деловой человек, но все-таки чудаковатый болтун.
В пять
минут Клим узнал, что Марина училась целый год на акушерских курсах, а теперь учится петь, что ее отец, ботаник, был командирован на Канарские острова и там помер и что есть очень смешная оперетка «Тайны Канарских островов», но, к сожалению, ее не ставят.
Выбрав удобную
минуту, Клим пожаловался на усталость и ушел, брат, сопровождая его, назойливо допрашивал...
Подошел брат, привалился к Нехаевой, и через
минуту Клим услышал, что она точно святцы читает...
Около полуночи Клим незаметно ушел к себе, тотчас разделся и лег, оглушенный, усталый. Но он забыл запереть дверь, и через несколько
минут в комнату влез Дмитрий, присел на кровать и заговорил, счастливо улыбаясь...
Клим начал смотреть на Нехаеву как на существо фантастическое. Она заскочила куда-то далеко вперед или отбежала в сторону от действительности и жила в мыслях, которые Дмитрий называл кладбищенскими. В этой девушке было что-то напряженное до отчаяния,
минутами казалось, что она способна выпрыгнуть из окна. Особенно удивляло Клима женское безличие, физиологическая неощутимость Нехаевой, она совершенно не возбуждала в нем эмоции мужчины.
Бывали
минуты, когда эта роль, утомляя, вызывала в нем смутное сознание зависимости от силы, враждебной ему, — минуты, когда он чувствовал себя слугою неизвестного господина.
Помолчав
минуту, она снова спросила: что Клим думает о Марине? И снова, не ожидая ответа, рассказала...
Сказав адрес, она села в сани; когда озябшая лошадь резко поскакала, Нехаеву так толкнуло назад, что она едва не перекинулась через спинку саней. Клим тоже взял извозчика и, покачиваясь, задумался об этой девушке, не похожей на всех знакомых ему. На
минуту ему показалось, что в ней как будто есть нечто общее с Лидией, но он немедленно отверг это сходство, найдя его нелестным для себя, и вспомнил ворчливое замечание Варавки-отца...
— Любовь и смерть, — слушал Клим через несколько
минут, — в этих двух тайнах скрыт весь страшный смысл нашего бытия, все же остальное — и кутузовщина — только неудачные, трусливые попытки обмануть самих себя пустяками.
Потом этот дьявол заражает человека болезненными пороками, а истерзав его, долго держит в позоре старости, все еще не угашая в нем жажду любви, не лишая памяти о прошлом, об искорках счастья, на
минуты, обманно сверкавших пред ним, не позволяя забыть о пережитом горе, мучая завистью к радостям юных.
Она уже не шептала, голос ее звучал довольно громко и был насыщен гневным пафосом. Лицо ее жестоко исказилось, напомнив Климу колдунью с картинки из сказок Андерсена. Сухой блеск глаз горячо щекотал его лицо, ему показалось, что в ее взгляде горит чувство злое и мстительное. Он опустил голову, ожидая, что это странное существо в следующую
минуту закричит отчаянным криком безумной докторши Сомовой...
Цитаты из русской классики со словом «минут»
Ассоциации к слову «минут»
Предложения со словом «минута»
- А ведь ещё несколько минут назад впечатление было совершенно иным.
- Поэтому, когда без двадцати пяти минут десять я услышала звонок в дверь, я была во всеоружии, я была готова ринуться в бой.
- Теперь они шли хорошо, если не считать, что без десяти минут десять стрелки сцеплялись вместе, как ножницы, и так, сцепившись, шли дальше.
- (все предложения)
Предложения со словом «минуть»
- А ведь ещё несколько минут назад впечатление было совершенно иным.
- Поэтому, когда без двадцати пяти минут десять я услышала звонок в дверь, я была во всеоружии, я была готова ринуться в бой.
- Теперь они шли хорошо, если не считать, что без десяти минут десять стрелки сцеплялись вместе, как ножницы, и так, сцепившись, шли дальше.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «минута»
Афоризмы русских писателей со словом «минута»
- Если ждать минуты, когда все, решительно все будет готово, — никогда не придется начинать.
- Есть минуты, в которые переживаешь сознанием гораздо более, чем в целые годы.
- Догорает мой светильник.
Все стучит, стучит будильник,
Отбивая дробь минут;
Точно капли упадают
В бездну вечности — и тают, —
И опять, опять живут!
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно