Цитаты со словом «вас»
—
Вы утомляете Веру пустяками, — строго заметила, пеленая новорожденного, Мария Романовна, акушерка.
— Все это — вреднейшая ерунда, — ворчит он. —
Вы все портите ребенка, выдумываете его.
— Одумайтесь, Варавка!
Вы стоите на границе предательства!
— У
вас, Софья Кирилловна, была, очевидно, райская жизнь.
— Что — проиграли, сдаетесь? Эх
вы…
— Летом заведу себе хороших врагов из приютских мальчиков или из иконописной мастерской и стану сражаться с ними, а от
вас — уйду…
— Ну, что у
вас там? — спрашивала она, тыкая кулаком в подушку. — Что — мать? В театре? Варавка — с ними? Ага!
— Тише, волки! Жить нельзя. Вера Петровна боится, что
вы проломите потолок.
— Нет,
вы нечестные люди…
— А
вы, Томилин, как думаете?
— Держите ее, что
вы? — закричала мать Клима, доктор тяжело отклеился от стены, поднял жену, положил на постель, а сам сел на ноги ее, сказав кому-то...
— Ну, что у
вас там, дома?
— Пользуясь его мягким характером, сударыня… пользуясь детской доверчивостью Ивана,
вы, сударыня…
— Я обязан сказать
вам, Вера Петровна…
— Пожалуйста, я слушаю
вас.
— Зачем же
вы деретесь, свирепые испанцы?
— И прошу
вас сказать моему папа́, что, если этого не будет, я убью себя. Прошу вас верить. Папа́ не верит.
Клима возмутила грубость Дронова, удивил его ласковый голос и обращение к Лидии на
вы, точно ко взрослой.
На этот вопрос он не умел ответить. Иногда он говорил ей
вы, не замечая этого, она тоже не замечала.
—
Вы обвиняете Маркса в том, что он вычеркнул личность из истории, но разве не то же самое сделал в «Войне и мире» Лев Толстой, которого считают анархистом?
— А вот икону
вы, неверующий, все-таки не швырнули бы так, а ведь в книге больше души, чем в иконе.
— Как же это
вы, заявляя столь красноречиво о своей любви к живому, убиваете зайцев и птиц только ради удовольствия убивать? Как это совмещается?
— Тургенев и Некрасов тоже охотились. И Лев Толстой в молодости и вообще — многие.
Вы толстовец, что ли?
— Все
вы — злые! — воскликнула Люба Сомова. — А мне эти люди нравятся; они — точно повара на кухне перед большим праздником — пасхой или рождеством.
— Да — что
вы? Не мало ли этого?
—
Вы неудачно оригинальничаете, Макаров, — проговорила она торопливо, но как будто мягче.
— Что, это веселит
вас? — вызывающе спросила девушка, и через несколько минут пред Климом повторилась та сцена, которую он уже наблюдал в городском саду, но теперь Макаров и Лидия разыгрывали ее в более резком тоне.
— Слепцы!
Вы шли туда корыстно, с проповедью зла и насилия, я зову вас на дело добра и любви. Я говорю священными словами учителя моего: опроститесь, будьте детями земли, отбросьте всю мишурную ложь, придуманную вами, ослепляющую вас.
—
Вы хотите, чтоб ювелиры ковали лемеха плугов? Но — не будет ли такое опрощение — одичанием?
— Неужели
вы считаете возможным и спасительным для нас возврат к мировоззрению халдейских пастухов?
— Знаете ли
вы, юноша, что через две-три недели сюда приедет ваш дядя из ссылки? Наконец, понемногу слетаются старые орлы!
— Читайте «Метафизику любви» Шопенгауэра, в ней найдете все, что
вам нужно знать. Неглупой иллюстрацией к ней служит «Крейцерова соната» Толстого.
— Ну, что же, какие же у
вас в гимназии кружки? — слышал Клим и, будучи плохо осведомленным, неуверенно, однако почтительно, как Ржиге, отвечал...
— Я
вас из окна увидал и сразу почувствовал: это — он! Мне Сараханов писал из Саратова…
— Ну, а у
вас как? Говорите громче и не быстро, я плохо слышу, хина оглушает, — предупредил он и, словно не надеясь, что его поймут, поднял руки и потрепал пальцами мочки своих ушей; Клим подумал, что эти опаленные солнцем темные уши должны трещать от прикосновения к ним.
— Боборыкин — болтун! — решительно заявил дядя, подняв руку. —
Вы ему не подражайте, вы — молодой. Нельзя подражать Боборыкину.
— Не тому
вас учат, что вы должны знать. Отечествоведение — вот наука, которую следует преподавать с первых же классов, если мы хотим быть нацией. Русь все еще не нация, и боюсь, что ей придется взболтать себя еще раз так, как она была взболтана в начале семнадцатого столетия. Тогда мы будем нацией — вероятно.
— Пожалуйста, пожалуйста, — торопливо заговорил Клим, спрятав руки в карманы. — Я даже могу поиграть
вам — хотите?
— Что это
вы? Разве можно?
— Ах, это Ваня, который живет у
вас в мезонине! Ты думаешь — я с ним путалась, с эдаким: ни кожи, ни рожи? Плохо ты выдумал.
— Хотя она и гордая и обидела меня, а все-таки скажу: мать она редкая. Теперь, когда она отказала мне, чтоб Ваню не посылать в Рязань, — ты уж ко мне больше не ходи. И я к
вам работать не пойду.
— Как
вы, молодежь, мало читаете, как мало знаете! — сокрушалась она. — Наше поколение…
— Что же это
вы, молодежь, все шалите, стреляете?
— Дмитрия Ивановича, — как бы извиняясь, сказала горничная, схватив в руки два чемодана и вытягиваясь между ними. — Ведь
вы — господин Самгин?
— Что это значит — автохтоны? Зачем
вы говорите непонятные слова?
Цитаты из русской классики со словом «вас»
Предложения со словом «вы»
- И вот тогда уже вы можете решить, как ещё и извлекать из этого прибыль.
- Но вряд ли могли вы узнать практически, что такое значит административный восторг и какая именно это штука?
- – А почему вы хотите узнать о них? – поинтересовался хозяин магазина.
- (все предложения)
Афоризмы русских писателей со словом «вы»
- Никогда не показывайте, что вы умнее ребенка; почувствовав ваше превосходство, он, конечно, будет уважать вас за глубину мысли, но сам сейчас же молниеносно уйдет в себя, спрячется, как улитка в раковину.
- Что такое революция? Это переворот и избавление.
Но когда избавитель перевернуть — перевернул, избавить — избавил, а потом и сам так плотно уселся на ваш загорбок, что снова и еще хуже задыхаетесь вы в предсмертной тоске, то тогда черт с ним и с избавителем этим!
- На зеленом, цветущем берегу, над темной глубью реки ли озера… улягутся мнимые страсти, утихнут мнимые бури, рассыплются в прах самолюбивые мечты, разлетятся несбыточные надежды! Природа вступит в вечные права свои, вы услышите ее голос, заглушенный на время суетнёй, хлопотнёй, смехом, криком и всею пошлостью человеческой речи!
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно