Неточные совпадения
Я спрятался в
темный угол за сундук и оттуда смотрел, как мать извивается по полу, охая и скрипя
зубами, а бабушка, ползая вокруг, говорит ласково и радостно...
Когда она улыбалась, ее
темные, как вишни, зрачки расширялись, вспыхивая невыразимо приятным светом, улыбка весело обнажала белые крепкие
зубы, и, несмотря на множество морщин в
темной коже щек, всё лицо казалось молодым и светлым.
Дядя Яков всё более цепенел; казалось, он крепко спит, сцепив
зубы, только руки его живут отдельной жизнью: изогнутые пальцы правой неразличимо дрожали над
темным голосником, точно птица порхала и билась; пальцы левой с неуловимою быстротой бегали по грифу.
Под правым ухом у него была глубокая трещина, красная, словно рот; из нее, как
зубы, торчали синеватые кусочки; я прикрыл глаза со страха и сквозь ресницы видел в коленях Петра знакомый мне шорный [Шорный — связанный с изготовлением ременной упряжи, седел, уздечек и т. п. кожаных изделий.] нож, а около него скрюченные,
темные пальцы правой руки; левая была отброшена прочь и утонула в снегу.
Неточные совпадения
— Я угощаю, — сказала она, спросив кофе, ликера, бисквитов, и расстегнула шубку; Клима обдал запах незнакомых духов. Сидели у окна; мимо стекол, покрытых инеем, двигался
темный поток людей. Мышиными
зубами кусая бисквиты, Нехаева продолжала:
Вслед за этим он втолкнул во двор Маракуева, без фуражки, с растрепанными волосами, с
темным лицом и засохшей рыжей царапиной от уха к носу. Держался Маракуев неестественно прямо, смотрел на Макарова тусклым взглядом налитых кровью глаз и хрипло спрашивал сквозь
зубы:
Пролежав в комнате Клима четверо суток, на пятые Макаров начал просить, чтоб его отвезли домой. Эти дни, полные тяжелых и тревожных впечатлений, Клим прожил очень трудно. В первый же день утром, зайдя к больному, он застал там Лидию, — глаза у нее были красные, нехорошо блестели, разглядывая серое, измученное лицо Макарова с провалившимися глазами; губы его,
потемнев, сухо шептали что-то, иногда он вскрикивал и скрипел
зубами, оскаливая их.
Но когда Вавилов рычал под окном: «Господи Исусе Христе, сыне божий, помилуй нас!» — в дремучей бороде его разверзалась
темная яма, в ней грозно торчали три черных
зуба и тяжко шевелился язык, толстый и круглый, как пест.
Человек в перчатках разорвал правую, резким движением вынул платок, вытер мокрое лицо и, пробираясь к дверям во дворец, полез на людей, как слепой. Он толкнул Самгина плечом, но не извинился, лицо у него костистое, в
темной бородке, он глубоко закусил нижнюю губу, а верхняя вздернулась, обнажив неровные, крупные
зубы.