Черная обезьяна в перьях оглушительно орет что-то похожее на слова бабушки, —
старуха смеется радостно, дает птице просяной каши с пальца и говорит...
Неточные совпадения
— Порфирий Петрович! — проговорил он громко и отчетливо, хотя едва стоял на дрожавших ногах, — я, наконец, вижу ясно, что вы положительно подозреваете меня в убийстве этой
старухи и ее сестры Лизаветы. С своей стороны, объявляю вам, что все это мне давно уже надоело. Если находите, что имеете право меня законно преследовать, то преследуйте; арестовать, то арестуйте. Но
смеяться себе в глаза и мучить себя я не позволю.
— Фу, какие вы страшные вещи говорите! — сказал,
смеясь, Заметов. — Только все это один разговор, а на деле, наверно, споткнулись бы. Тут, я вам скажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человеку за себя поручиться нельзя. Да чего ходить — вот пример: в нашей-то части старуху-то убили. Ведь уж, кажется, отчаянная башка, среди бела дня на все риски рискнул, одним чудом спасся, — а руки-то все-таки дрогнули: обокрасть не сумел, не выдержал; по делу видно…
— Кушать? —
смеясь сказал старик. — Кушанье наше не хитрое. Покажь ему,
старуха.
Руки у
старухи дрожали, когда она брала несчитаные деньги, — ей казалось, что Кишкин
смеется над ней, как над дурой.
Абрамовна плюнула и полезла на крыльцо; Лиза и ее кучер
засмеялись, и даже Женни не могла удержаться от улыбки, глядя на смешной гнев
старухи.