Неточные совпадения
Иногда он прерывал работу, садился рядом со мною, и мы долго смотрели в окно, как сеет дождь
на крыши,
на двор, заросший травою, как беднеют яблони, теряя
лист. Говорил Хорошее
Дело скупо, но всегда какими-то нужными словами; чаще же, желая обратить
на что-либо мое внимание, он тихонько толкал меня и показывал глазом, подмигивая.
Но
дня через два, войдя зачем-то
на чердак к нему, я увидал, что он, сидя
на полу пред открытой укладкой, разбирает в ней бумаги, а
на стуле лежат его любимые святцы — двенадцать
листов толстой серой бумаги, разделенных
на квадраты по числу
дней в месяце, и в каждом квадрате — фигурки всех святых
дня.
На другой
день я принес в школу «Священную историю» и два растрепанных томика сказок Андерсена, три фунта белого хлеба и фунт колбасы. В темной маленькой лавочке у ограды Владимирской церкви был и Робинзон, тощая книжонка в желтой обложке, и
на первом
листе изображен бородатый человек в меховом колпаке, в звериной шкуре
на плечах, — это мне не понравилось, а сказки даже и по внешности были милые, несмотря
на то что растрепаны.
Неточные совпадения
Дамы
на водах еще верят нападениям черкесов среди белого
дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в этом геройском облачении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь
листья его я мог видеть все и отгадать по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий взял за повод лошадь княжны, и тогда я услышал конец их разговора:
Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! и как чудна она сама, эта дорога: ясный
день, осенние
листья, холодный воздух… покрепче в дорожную шинель, шапку
на уши, тесней и уютней прижмемся к углу!
Но грустно думать, что напрасно // Была нам молодость дана, // Что изменяли ей всечасно, // Что обманула нас она; // Что наши лучшие желанья, // Что наши свежие мечтанья // Истлели быстрой чередой, // Как
листья осенью гнилой. // Несносно видеть пред собою // Одних обедов длинный ряд, // Глядеть
на жизнь как
на обряд // И вслед за чинною толпою // Идти, не
разделяя с ней // Ни общих мнений, ни страстей.
Стихотворение это, написанное красивым круглым почерком
на тонком почтовом
листе, понравилось мне по трогательному чувству, которым оно проникнуто; я тотчас же выучил его наизусть и решился взять за образец.
Дело пошло гораздо легче. В
день именин поздравление из двенадцати стихов было готово, и, сидя за столом в классной, я переписывал его
на веленевую бумагу.
В прекрасный летний
день, // Бросая по долине тень, //
Листы на дереве с зефирами шептали, // Хвалились густотой, зелёностью своей // И вот как о себе зефирам толковали: // «Не правда ли, что мы краса долины всей?