Неточные совпадения
За
ужином они угощают ее водкой, меня — арбузами, дыней; это делается скрытно: на пароходе едет
человек, который запрещает есть фрукты, отнимает их и выбрасывает в реку. Он одет похоже на будочника —
с медными пуговицами — и всегда пьяный;
люди прячутся от него.
В первые же дни по приезде мать подружилась
с веселой постоялкой, женой военного, и почти каждый вечер уходила в переднюю половину дома, где бывали и
люди от Бетленга — красивые барыни, офицера. Дедушке это не нравилось, не однажды, сидя в кухне, за
ужином, он грозил ложкой и ворчал...
Татары горячились не меньше нас; часто, кончив бой, мы шли
с ними в артель, там они кормили нас сладкой кониной, каким-то особенным варевом из овощей, после
ужина пили густой кирпичный чай со сдобными орешками из сладкого теста. Нам нравились эти огромные
люди, на подбор — силачи, в них было что-то детское, очень понятное, — меня особенно поражала их незлобивость, непоколебимое добродушие и внимательное, серьезное отношение друг ко другу.
Неточные совпадения
Разговор на этом прекратился. Оба молодых
человека уехали тотчас после
ужина. Кукшина нервически-злобно, но не без робости, засмеялась им вослед: ее самолюбие было глубоко уязвлено тем, что ни тот, ни другой не обратил на нее внимания. Она оставалась позже всех на бале и в четвертом часу ночи протанцевала польку-мазурку
с Ситниковым на парижский манер. Этим поучительным зрелищем и завершился губернаторский праздник.
— Надо вставать, а то не поспеете к поезду, — предупредил он. — А то — может, поживете еще денечек
с нами? Очень вы
человек — по душе нам! На
ужин мы бы собрали кое-кого,
человек пяток-десяток, для разговора, ась?
Ужинали миролюбиво, восхищаясь вкусом сига и огромной индейки, сравнивали гастрономические богатства Милютиных лавок
с богатствами Охотного ряда, и все, кроме Ореховой, согласились, что в Москве едят лучше, разнообразней. Краснов, сидя против Ногайцева, начал было говорить о том, что непрерывный рост разума
людей расширяет их вкус к земным благам и тем самым увеличивает количество страданий, отнюдь не способствуя углублению смысла бытия.
Движения его были смелы и размашисты; говорил он громко, бойко и почти всегда сердито; если слушать в некотором отдалении, точно будто три пустые телеги едут по мосту. Никогда не стеснялся он ничьим присутствием и в карман за словом не ходил и вообще постоянно был груб в обращении со всеми, не исключая и приятелей, как будто давал чувствовать, что, заговаривая
с человеком, даже обедая или
ужиная у него, он делает ему большую честь.
В Лондоне в 1920 году, зимой, на углу Пикадилли и одного переулка, остановились двое хорошо одетых
людей среднего возраста. Они только что покинули дорогой ресторан. Там они
ужинали, пили вино и шутили
с артистками из Дрюриленского театра.