Неточные совпадения
Так делал он, когда просыпался по воскресеньям, после обеда. Но он не вставал, всё таял. Солнце уже отошло от него, светлые полосы укоротились и лежали только на подоконниках. Весь он потемнел, уже не шевелил
пальцами, и пена на губах исчезла. За теменем и около ушей его торчали три свечи,
помахивая золотыми кисточками, освещая лохматые, досиня черные волосы, желтые зайчики дрожали на смуглых щеках, светился кончик острого носа и розовые губы.
— Там, — ответил дядя,
махнув рукою, и ушел всё так же на
пальцах босых ног.
Уже в начале рассказа бабушки я заметил, что Хорошее Дело чем-то обеспокоен: он странно, судорожно двигал руками, снимал и надевал очки,
помахивал ими в меру певучих слов, кивал головою, касался глаз, крепко нажимая их
пальцами, и всё вытирал быстрым движением ладони лоб и щеки, как сильно вспотевший. Когда кто-либо из слушателей двигался, кашлял, шаркал ногами, нахлебник строго шипел...
Он бросил лопату и,
махнув рукою, ушел за баню, в угол сада, где у него были парники, а я начал копать землю и тотчас же разбил себе заступом [Заступ — железная лопата.]
палец на ноге.
Житков благородно по-военному чуть-чуть
помахивал пальцами между третьей и четвертой пуговицей мундира; Квицинский, как католик, остался в соседней комнате; зато стряпчий так усердно молился, так сочувственно вздыхал вслед за Мартыном Петровичем и так истово шептал и жевал губами, возводя взоры горе́, что, глядя на него, я ощутил умиление и начал тоже горячо молиться.
— Ти-ти-ти, à d'autres, [рассказывайте это другим,] — сказал француз,
махая пальцем себе пред носом и улыбаясь.
Неточные совпадения
Но полковник, ткнув перо в стаканчик с мелкой дробью,
махнул рукой под стол, стряхивая с
пальцев что-то, отвалился на спинку стула и, мигая, вполголоса спросил:
Он лениво опустился на песок, уже сильно согретый солнцем, и стал вытирать стекла очков, наблюдая за Туробоевым, который все еще стоял, зажав бородку свою двумя
пальцами и
помахивая серой шляпой в лицо свое. К нему подошел Макаров, и вот оба они тихо идут в сторону мельницы.
Закурив папиросу, она долго
махала пред лицом своим спичкой, не желавшей угаснуть, отблески огонька блестели на стеклах ее пенсне. А когда спичка нагрела ей
пальцы, женщина, бросив ее в пепельницу, приложила
палец к губам, как бы целуя его.
Закурив папиросу, он позволил спичке догореть до конца, ожег
пальцы себе и,
помахивая рукою в воздухе, сказал:
— Вижу, что бумажка, — щупала она
пальцами. — Э-эх, ну хорошо, ступай, а я к ней, может, и в театр
махну, это ты хорошо сказал! Да беги же, беги!