«Ну, полно, полно, жеребенок малолетний, убьешься», — добродушно замечал ему Овсяников и через мгновенье
полетел в овраг вместе с беговыми дрожками, мальчиком, сидевшим сзади, и лошадью.
Неточные совпадения
Раз кто-то уже, видно, сжалился над ней, посоветовал идти к колдунье, жившей
в Медвежьем
овраге, про которую ходила слава, что умеет
лечить все на свете болезни.
— Я пропал… знаю! Только — не от вашей силы… а от своей слабости… да! Вы тоже черви перед богом… И — погодите! Задохнетесь… Я пропал — от слепоты… Я увидал много и ослеп… Как сова… Мальчишкой, помню… гонял я сову
в овраге… она
полетит и треснется обо что-нибудь… Солнце ослепило ее… Избилась вся и пропала. А отец тогда сказал мне: «Вот так и человек: иной мечется, мечется, изобьется, измучается и бросится куда попало… лишь бы отдохнуть!..» Эй! развяжите мне руки…
— А
в овраге спугнули мы сову, — рассказывал мальчик. — Вот потеха-то была!
Полетела это она, да с разлету о дерево — трах! даже запищала, жалобно таково… А мы ее опять спугнули, она опять поднялась и все так же —
полетит,
полетит, да на что-нибудь и наткнется, — так от нее перья и сыплются!.. Уж она трепалась, трепалась по оврагу-то… насилу где-то спряталась… мы и искать не стали, жаль стало, избилась вся… Она, тятя, совсем слепая днем-то?
Выехал вчера после обеда, ночевал
в Игишеве, со станции съехал на заре и, на самом повороте к иеромонаху Мисаилу,
полетел с каретой чуть не
в овраг.
Только теперь, когда у меня от необыкновенно быстрой езды захватило дыхание, я заметил, что он сильно пьян; должно быть, на станции выпил. На дне
оврага затрещал лед, кусок крепкого унавоженного снега, сбитый с дороги, больно ударил меня по лицу. Разбежавшиеся лошади с разгону понесли на гору так же быстро, как с горы, и не успел я крикнуть Никанору, как моя тройка уже
летела по ровному месту,
в старом еловом лесу, и высокие ели со всех сторон протягивали ко мне свои белые мохнатые лапы.