Неточные совпадения
Старче всё тихонько богу плачется,
Просит у Бога
людям помощи,
У Преславной Богородицы радости,
А Иван-от Воин стоит около,
Меч его давно в пыль рассыпался,
Кованы доспехи съела ржавчина,
Добрая одежа поистлела вся,
Зиму и лето гол стоит Иван,
Зной его сушит —
не высушит,
Гнус ему кровь точит —
не выточит,
Волки, медведи —
не трогают,
Вьюги да морозы —
не для него,
Сам-от он
не в силе с места двинуться,
Ни руки поднять и ни слова сказать,
Это, вишь, ему в наказанье дано...
Ели они, как всегда по праздникам, утомительно долго, много, и казалось, что это
не те
люди, которые полчаса тому назад кричали друг на друга, готовые драться, кипели в слезах и рыданиях. Как-то
не верилось уже, что всё это они делали серьезно и что им трудно плакать. И слезы, и крики их, и все взаимные мучения, вспыхивая часто, угасая быстро, становились привычны мне, всё меньше возбуждали меня, всё слабее
трогали сердце.
Неточные совпадения
—
Не могу сказать, чтоб я был вполне доволен им, — поднимая брови и открывая глаза, сказал Алексей Александрович. — И Ситников
не доволен им. (Ситников был педагог, которому было поручено светское воспитание Сережи.) Как я говорил вам, есть в нем какая-то холодность к тем самым главным вопросам, которые должны
трогать душу всякого
человека и всякого ребенка, — начал излагать свои мысли Алексей Александрович, по единственному, кроме службы, интересовавшему его вопросу — воспитанию сына.
— Со всеми его недостатками нельзя
не отдать ему справедливости, — сказала княгиня Сергею Ивановичу, как только Облонский отошел от них. — Вот именно вполне Русская, Славянская натура! Только я боюсь, что Вронскому будет неприятно его видеть. Как ни говорите, меня
трогает судьба этого
человека. Поговорите с ним дорогой, — сказала княгиня.
Говорит он скоро и вычурно: он из тех
людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное
не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания.
Голос его был строг и
не имел уже того выражения доброты, которое
тронуло меня до слез. В классной Карл Иваныч был совсем другой
человек: он был наставник. Я живо оделся, умылся и, еще с щеткой в руке, приглаживая мокрые волосы, явился на его зов.
— И на что бы
трогать? Пусть бы, собака, бранился! То уже такой народ, что
не может
не браниться! Ох, вей мир, какое счастие посылает бог
людям! Сто червонцев за то только, что прогнал нас! А наш брат: ему и пейсики оборвут, и из морды сделают такое, что и глядеть
не можно, а никто
не даст ста червонных. О, Боже мой! Боже милосердый!