Неточные совпадения
— Экой ты, господи, — пожаловалась бабушка, не то на меня, не то на бога, и долго стояла
молча, опустив голову; уже могила сровнялась с
землей, а она всё еще стоит.
Над водою — серый, мокрый туман; далеко где-то является темная
земля и снова исчезает в тумане и воде. Всё вокруг трясется. Только мать, закинув руки за голову, стоит, прислонясь к стене, твердо и неподвижно. Лицо у нее темное, железное и слепое, глаза крепко закрыты, она всё время
молчит, и вся какая-то другая, новая, даже платье на ней незнакомо мне.
Это был высокий, сухой и копченый человек, в тяжелом тулупе из овчины, с жесткими волосами на костлявом, заржавевшем лице. Он ходил по улице согнувшись, странно качаясь, и
молча, упорно смотрел в
землю под ноги себе. Его чугунное лицо, с маленькими грустными глазами, внушало мне боязливое почтение, — думалось, что этот человек занят серьезным делом, он чего-то ищет, и мешать ему не надобно.
С утра до вечера мы с ним
молча возились в саду; он копал гряды, подвязывал малину, снимал с яблонь лишаи, давил гусеницу, а я всё устраивал и украшал жилище себе. Дед отрубил конец обгоревшего бревна, воткнул в
землю палки, я развесил на них клетки с птицами, сплел из сухого бурьяна плотный плетень и сделал над скамьей навес от солнца и росы, — у меня стало совсем хорошо.
И пусть они блестят до той поры, // Как ангелов вечерние лампады. // Придет конец воздушной их игры, // Печальная разгадка сей шарады… // Любил я с колокольни иль с горы, // Когда
земля молчит и небо чисто, // Теряться взором в их цепи огнистой, — // И мнится, что меж ними и землей // Есть путь, давно измеренный душой, — // И мнится, будто на главу поэта // Стремятся вместе все лучи их света.
Неточные совпадения
Иленька
молчал и, стараясь вырваться, кидал ногами в разные стороны. Одним из таких отчаянных движений он ударил каблуком по глазу Сережу так больно, что Сережа тотчас же оставил его ноги, схватился за глаз, из которого потекли невольные слезы, и из всех сил толкнул Иленьку. Иленька, не будучи более поддерживаем нами, как что-то безжизненное, грохнулся на
землю и от слез мог только выговорить:
— Стой, стой! — прервал кошевой, дотоле стоявший, потупив глаза в
землю, как и все запорожцы, которые в важных делах никогда не отдавались первому порыву, но
молчали и между тем в тишине совокупляли грозную силу негодования. — Стой! и я скажу слово. А что ж вы — так бы и этак поколотил черт вашего батька! — что ж вы делали сами? Разве у вас сабель не было, что ли? Как же вы попустили такому беззаконию?
Раскольников
молчал, глядя в
землю и что-то обдумывая.
Она всегда протягивала ему свою руку робко, иногда даже не подавала совсем, как бы боялась, что он оттолкнет ее. Он всегда как бы с отвращением брал ее руку, всегда точно с досадой встречал ее, иногда упорно
молчал во все время ее посещения. Случалось, что она трепетала его и уходила в глубокой скорби. Но теперь их руки не разнимались; он мельком и быстро взглянул на нее, ничего не выговорил и опустил свои глаза в
землю. Они были одни, их никто не видел. Конвойный на ту пору отворотился.
Петр помчался; а пока он бегал за дрожками, оба противника сидели на
земле и
молчали.