Цитаты со словом «Волос»
Мать, полуголая, в красной юбке, стоит на коленях, зачесывая длинные мягкие
волосы отца со лба на затылок черной гребенкой, которой я любил перепиливать корки арбузов; мать непрерывно говорит что-то густым, хрипящим голосом, ее серые глаза опухли и словно тают, стекая крупными каплями слез.
А сейчас она вся как-то неприятно вспухла и растрепана, всё на ней разорвалось;
волосы, лежавшие на голове аккуратно, большою светлой шапкой, рассыпались по голому плечу, упали на лицо, а половина их, заплетенная в косу, болтается, задевая уснувшее отцово лицо.
Вдруг мать тяжело взметнулась с пола, тотчас снова осела, опрокинулась на спину, разметав
волосы по полу; ее слепое, белое лицо посинело, и, оскалив зубы, как отец, она сказала страшным голосом...
Бабушка, сидя около меня, чесала
волосы и морщилась, что-то нашептывая. Волос у нее было странно много, они густо покрывали ей плечи, грудь, колени и лежали на полу, черные, отливая синим. Приподнимая их с пола одною рукою и держа на весу, она с трудом вводила в толстые пряди деревянный редкозубый гребень; губы ее кривились, темные глаза сверкали сердито, а лицо в этой массе волос стало маленьким и смешным.
Сегодня она казалась злою, но когда я спросил, отчего у нее такие длинные
волосы, она сказала вчерашним теплым и мягким голосом...
Мать редко выходит на палубу и держится в стороне от нас. Она всё молчит, мать. Ее большое стройное тело, темное, железное лицо, тяжелая корона заплетенных в косы светлых
волос, — вся она мощная и твердая, — вспоминаются мне как бы сквозь туман или прозрачное облако; из него отдаленно и неприветливо смотрят прямые серые глаза, такие же большие, как у бабушки.
В час отдыха, во время вечернего чая, когда он, дядья и работники приходили в кухню из мастерской, усталые, с руками, окрашенными сандалом, обожженными купоросом, с повязанными тесемкой
волосами, все похожие на темные иконы в углу кухни, — в этот опасный час дед садился против меня и, вызывая зависть других внуков, разговаривал со мною чаще, чем с ними.
И, погладив серебристо-рыжие
волосы на голове, он прибавил...
Его зеленые глаза ярко разгорелись и, весело ощетинившись золотым
волосом, сгустив высокий свой голос, он трубил в лицо мне...
Блестели его
волосы, сверкали раскосые веселые глаза под густыми бровями и белые зубы под черной полоской молодых усов, горела рубаха, мягко отражая красный огонь неугасимой лампады.
Сидя на краю постели в одной рубахе, вся осыпанная черными
волосами, огромная и лохматая, она была похожа на медведицу, которую недавно приводил на двор бородатый, лесной мужик из Сергача. Крестя снежно-белую, чистую грудь, она тихонько смеется, колышется вся...
Кончив плясать, бабушка села на свое место к самовару; все хвалили ее, а она, поправляя
волосы, говорила...
Огромный Шарап, взмахивая густою гривой, цапал ее белыми зубами за плечо, срывал шелковую головку с
волос, заглядывал в лицо ей веселым глазом и, встряхивая иней с ресниц, тихонько ржал.
Так делал он, когда просыпался по воскресеньям, после обеда. Но он не вставал, всё таял. Солнце уже отошло от него, светлые полосы укоротились и лежали только на подоконниках. Весь он потемнел, уже не шевелил пальцами, и пена на губах исчезла. За теменем и около ушей его торчали три свечи, помахивая золотыми кисточками, освещая лохматые, досиня черные
волосы, желтые зайчики дрожали на смуглых щеках, светился кончик острого носа и розовые губы.
На дворе стреляет мороз; зеленоватый лунный свет смотрит сквозь узорные — во льду — стекла окна, хорошо осветив доброе носатое лицо и зажигая темные глаза фосфорическим огнем. Шелковая головка, прикрыв
волосы бабушки, блестит, точно кованая, темное платье шевелится, струится с плеч, расстилаясь по полу.
С минуту он молчит, закрыв глаза, приглаживая ладонями
волоса, потом продолжает, будя прошлое с осторожностью...
Бывало — проснется бабушка, долго, сидя на кровати, чешет гребнем свои удивительные
волосы, дергает головою, вырывает, сцепив зубы, целые пряди длинных черных шелковинок и ругается шепотом, чтоб не разбудить меня...
Утром, перед тем как встать в угол к образам, он долго умывался, потом, аккуратно одетый, тщательно причесывал рыжие
волосы, оправлял бородку и, осмотрев себя в зеркало, одернув рубаху, заправив черную косынку за жилет, осторожно, точно крадучись, шел к образам. Становился он всегда на один и тот же сучок половицы, подобный лошадиному глазу, с минуту стоял молча, опустив голову, вытянув руки вдоль тела, как солдат. Потом, прямой и тонкий, внушительно говорил...
Это был высокий, сухой и копченый человек, в тяжелом тулупе из овчины, с жесткими
волосами на костлявом, заржавевшем лице. Он ходил по улице согнувшись, странно качаясь, и молча, упорно смотрел в землю под ноги себе. Его чугунное лицо, с маленькими грустными глазами, внушало мне боязливое почтение, — думалось, что этот человек занят серьезным делом, он чего-то ищет, и мешать ему не надобно.
Сивые
волосы его курчавились, бородка вилась кольцами; он курил трубку, дым ее — одного цвета с волосами — тоже завивался, и речь его была кудрява, изобилуя прибаутками.
Иногда по двору ходил, прихрамывая, высокий старик, бритый, с белыми усами,
волосы усов торчали, как иголки. Иногда другой старик, с баками и кривым носом, выводил из конюшни серую длинноголовую лошадь; узкогрудая, на тонких ногах, она, выйдя на двор, кланялась всему вокруг, точно смиренная монахиня. Хромой звонко шлепал ее ладонью, свистел, шумно вздыхал, потом лошадь снова прятали в темную конюшню. И мне казалось, что старик хочет уехать из дома, но не может, заколдован.
Лицо ее мне показалось меньше, чем было прежде, меньше и белее, а глаза выросли, стали глубже и
волосы золотистее. Раздевая меня, она кидала одежду к порогу, ее малиновые губы брезгливо кривились, и всё звучал командующий голос...
В сравнении с матерью всё вокруг было маленькое, жалостное и старое, я тоже чувствовал себя старым, как дед. Сжимая меня крепкими коленями, приглаживая
волосы тяжелой теплой рукой, она говорила...
Я, с полатей, стал бросать в них подушки, одеяла, сапоги с печи, но разъяренный дед не замечал этого, бабушка же свалилась на пол, он бил голову ее ногами, наконец споткнулся и упал, опрокинув ведро с водой. Вскочил, отплевываясь и фыркая, дико оглянулся и убежал к себе, на чердак; бабушка поднялась, охая, села на скамью, стала разбирать спутанные
волосы. Я соскочил с полатей, она сказала мне сердито...
Я разобрал ее тяжелые
волосы, — оказалось, что глубоко под кожу ей вошла шпилька, я вытащил ее, нашел другую, у меня онемели пальцы.
Первый раз он бил бабушку на моих глазах так гадко и страшно. Предо мною, в сумраке, пылало его красное лицо, развевались рыжие
волосы: в сердце у меня жгуче кипела обида, и было досадно, что я не могу придумать достойной мести.
Он часто и ловко взмахивал головою, отбрасывая с высокого гладкого лба волнистые длинные
волосы, снисходительно улыбался и всегда рассказывал о чем-то глуховатым голосом, начиная речь вкрадчивыми словами...
— «Много, говорит, чести будет им, пускай сами придут…» Тут уж я даже заплакала с радости, а он
волосы мне распускает, любил он волосьями моими играть, бормочет: «Не хлюпай, дура, али, говорит, нет души у меня?» Он ведь раньше-то больно хороший был, дедушко наш, да как выдумал, что нет его умнее, с той поры и озлился и глупым стал.
Вот и пошел дядя Михайло в сени за нужным делом, вдруг — бежит назад,
волосы дыбом, глаза выкатились, горло перехвачено — ничего не может сказать.
А тут еще Яков стал шутки эти перенимать: Максим-то склеит из картона будто голову — нос, глаза, рот сделает, пакли налепит заместо
волос, а потом идут с Яковом по улице и рожи эти страшные в окна суют — люди, конечно, боятся, кричат.
Она была вся зеленая, и платье, и шляпа, и лицо с бородавкой под глазом, даже кустик
волос на бородавке был, как трава. Опустив нижнюю губу, верхнюю она подняла и смотрела на меня зелеными зубами, прикрыв глаза рукою в черной кружевной перчатке без пальцев.
Ее голые широкие зубы бесшумно перекусывали всё, что она совала в рот, смешно изогнув руку, оттопырив мизинец, около ушей у нее катались костяные шарики, уши двигались, и зеленые
волосы бородавки тоже шевелились, ползая по желтой, сморщенной и противно чистой коже.
Бабушка, сидя под окном, быстро плела кружева, весело щелкали коклюшки, золотым ежом блестела на вешнем солнце подушка, густо усеянная медными булавками. И сама бабушка, точно из меди лита, — неизменна! А дед еще более ссохся, сморщился, его рыжие
волосы посерели, спокойная важность движений сменилась горячей суетливостью, зеленые глаза смотрят подозрительно. Посмеиваясь, бабушка рассказала мне о разделе имущества между ею и дедом: он отдал ей все горшки, плошки, всю посуду и сказал...
В ненастные дни мы собирались у Язя, на кладбище, в сторожке его отца. Это был человек кривых костей, длиннорукий, измызганный, на его маленькой голове, на темном лице кустились грязноватые
волосы; голова его напоминала засохший репей, длинная, тонкая шея — стебель. Он сладко жмурил какие-то желтые глаза и скороговоркой бормотал...
Высвободив ручки, мальчик тянется ко мне, покачивая белой головенкой;
волосы у него редкие, отливают сединой, а личико старенькое, мудрое.
Я не успел ответить, как она, схватив меня за
волосы, взяла в другую руку длинный гибкий нож, сделанный из пилы, и с размаха несколько раз ударила меня плашмя, — нож вырвался из руки у нее.
Цитаты из русской классики со словом «Волос»
Ассоциации к слову «волос»
Предложения со словом «волос»
- По плечам студента рассыпались длинные волосы цвета золота, – …и роскошные кудри, лишающие воли любого мужчину!
- Его шоколадно-коричневая туника была вся в ярко-зелёных заплатках, а всклокоченные густые чёрные волосы висели длинными колтунами.
- Его длинные светлые волосы потемнели от морской соли, кудри свалялись на ветру, в пряди были вплетены яркие шнурки.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «волос»
Значение слова «волос»
ВО́ЛОС, -а, мн. во́лосы и (прост.) волоса́, воло́с, -а́м, м. 1. Роговое нитевидное образование, вырастающее на коже человека и животных. Седой волос. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ВОЛОС
Афоризмы русских писателей со словом «волос»
- Пушкин первый настойчиво вводил в язык полногласность: он перестал писать брада, власа, глад и писал борода, волосы, голод; но иногда когда тема стихотворения требовала каких-то особенных, железных слов, он не стеснялся брать их из славянского языка…
- Не больна мне ничья измена,
И не радует легкость побед, —
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет.
- Руки милой — пара лебедей —
В золоте волос моих ныряют.
Все на этом свете из людей
Песнь любви поют и повторяют.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно