Неточные совпадения
На столе у кровати стоял большой графин кваса, почти пустой, квас был пролит на скатерть, пробка графина лежала на полу. Строгие, светлые глаза
матери окружены синеватой
тенью, но не опухли от слёз, как ожидала видеть это Наталья; глаза как будто тоже потемнели, углубились, и взгляд их, всегда несколько надменный, сегодня казался незнакомым, смотрел издали, рассеянно.
«Ничего не надо говорить», — подумал Яков, выходя на крыльцо, и стал смотреть, как
тени чёрной и белой женщин стирают пыль с камней; камни становятся всё светлее.
Мать шепталась с Тихоном, он согласно кивал головою, конь тоже соглашался; в глазу его светилось медное пятно. Вышел из дома отец,
мать сказала ему...
Мирон был недоступен насмешкам, отец явно и боязливо сторонился его; это было понятно Якову. Мирона все боялись и на фабрике и дома, от
матери и фарфоровой его жены до Гришки, мальчика, отворявшего парадную дверь. Когда Мирон шёл по двору, казалось, что длинная
тень его творит вокруг тишину.
Отчаяньем, воспоминаньем страшным, // Сознаньем беззаконья моего, // И ужасом той мертвой пустоты, // Которую в моем дому встречаю — // И новостью сих бешеных веселий, // И благодатным ядом этой чаши, // И ласками (прости меня, Господь) // Погибшего, но милого созданья… //
Тень матери не вызовет меня // Отселе, — поздно, слышу голос твой, // Меня зовущий, — признаю усилья // Меня спасти… старик, иди же с миром; // Но проклят будь, кто за тобой пойдет!
Неточные совпадения
Прошла почти неделя, а я еще не познакомился с Лиговскими. Жду удобного случая. Грушницкий, как
тень, следует за княжной везде; их разговоры бесконечны: когда же он ей наскучит?..
Мать не обращает на это внимания, потому что он не жених. Вот логика
матерей! Я подметил два, три нежные взгляда, — надо этому положить конец.
Но Клим уже не слушал, теперь он был удивлен и неприятно и неприязненно. Он вспомнил Маргариту, швейку, с круглым, бледным лицом, с густыми
тенями в впадинах глубоко посаженных глаз. Глаза у нее неопределенного, желтоватого цвета, взгляд полусонный, усталый, ей, вероятно, уж под тридцать лет. Она шьет и чинит белье
матери, Варавки, его; она работает «по домам».
Она опомнилась, но снова // Закрыла очи — и ни слова // Не говорит. Отец и
мать // Ей сердце ищут успокоить, // Боязнь и горесть разогнать, // Тревогу смутных дум устроить… // Напрасно. Целые два дня, // То молча плача, то стеня, // Мария не пила, не ела, // Шатаясь, бледная как
тень, // Не зная сна. На третий день // Ее светлица опустела.
Где нынче крест и
тень ветвей // Над бедной
матерью моей! —
— Сказал, чтоб не сумлевался, блины, мол, будут. Матвея схоронили, блинов и водки попу дали, а все-то это оставило за собой длинную темную
тень, мне же предстояло еще ужасное дело — известить его
мать.