Неточные совпадения
Никита
сидит рядом с длинным
попом, у
попа мокрая борода и жёлтые, медные глаза
на рябом лице.
Посидев несколько минут молча, Илья пошёл домой. Там, в саду, пили чай под жаркой тенью деревьев, серых от пыли. За большим столом
сидели гости: тихий
поп Глеб, механик Коптев, чёрный и курчавый, как цыган, чисто вымытый конторщик Никонов, лицо у него до того смытое, что трудно понять, какое оно. Был маленький усатый нос, была шишка
на лбу, между носом и шишкой расползалась улыбка, закрывая узкие щёлки глаз дрожащими складками кожи.
— Во-первых — это надо для тебя же! А во-вторых — что же мне кошек, собак завести, Маврина? Я
сижу одна, как в тюрьме,
на улицу выйти не с кем. А она — интересная, она мне романы, журналы даёт, политикой занимается, обо всём рассказывает. Я с ней в гимназии у
Поповой училась, потом мы разругались…
Неточные совпадения
Потупился, задумался, // В тележке
сидя,
поп // И молвил: — Православные! // Роптать
на Бога грех, // Несу мой крест с терпением, // Живу… а как? Послушайте! // Скажу вам правду-истину, // А вы крестьянским разумом // Смекайте! — // «Начинай!»
В светлом, о двух окнах, кабинете было по-домашнему уютно, стоял запах хорошего табака;
на подоконниках — горшки неестественно окрашенных бегоний, между окнами висел в золоченой раме желто-зеленый пейзаж, из тех, которые прозваны «яичницей с луком»: сосны
на песчаном обрыве над мутно-зеленой рекою. Ротмистр
Попов сидел в углу за столом, поставленным наискось от окна, курил папиросу, вставленную в пенковый мундштук,
на мундштуке — палец лайковой перчатки.
— Я пошел было уток стрелять
на озеро, а они все там
сидят. И
поп там, и Тушин, и попадья, и… ваша Вера, — с насмешкой досказал он. — Подите, подите туда.
Странную картину представлял теперь кош Зоси, где
на мягком бухарском ковре, поджав ноги,
сидел поп Савел, а Зося учила его играть в домино.
К полудню приехали становой и писарь, с ними явился и наш сельский священник, горький пьяница и старый старик. Они освидетельствовали тело, взяли допросы и сели в зале писать.
Поп, ничего не писавший и ничего не читавший, надел
на нос большие серебряные очки и
сидел молча, вздыхая, зевая и крестя рот, потом вдруг обратился к старосте и, сделавши движение, как будто нестерпимо болит поясница, спросил его: