Неточные совпадения
— По долгу службы я ознакомился с письмами вашей почтенной родительницы, прочитал заметки ваши — не все еще! — и, признаюсь, удивлен! Как это выходит, что вы, человек, рассуждающий наедине с самим собою здраво и солидно, уже второй раз
попадаете в сферу действий офицеров жандармских
управлений?
Работала она
в спальне, которая была устроена совершенно так же, как и
в Малиновце. Около осьми часов утра
в спальню подавался чай, и матушка принимала вотчинных начальников: бурмистра и земского, человека грамотного, служившего
в конторе писарем. Последнюю должность обыкновенно занимал один из причетников, нанимавшийся на общественный счет. Впрочем, и бурмистру жалованье уплачивалось от общества, так что на матушку никаких расходов по
управлению не
падало.
Я знаю про себя, что мне не нужно отделение себя от других народов, и потому я не могу признавать своей исключительной принадлежности к какому-либо народу и государству и подданства какому-либо правительству; знаю про себя, что мне не нужны все те правительственные учреждения, которые устраиваются внутри государств, и потому я не могу, лишая людей, нуждающихся
в моем труде, отдавать его
в виде подати на ненужные мне и, сколько я знаю, вредные учреждения; я знаю про себя, что мне не нужны ни
управления, ни суды, производимые насилием, и потому я не могу участвовать ни
в том, ни
в другом; я знаю про себя, что мнене нужно ни
нападать на другие народы, убивая их, ни защищаться от них с оружием
в руках, и потому я не могу участвовать
в войнах и приготовлениях к ним.
Мы же заметим здесь только о том, что и
в вопросе бюрократическом сатира не
нападала на общее устройство администрации, хотя она действовала уже накануне нового «Учреждения о губерниях», которым откровенно и решительно признана была совершенная негодность прежнего воеводского
управления (1775 год, ноября 1).
Дашутка поворочалась немного и опять заснула. Матвей сидел еще долго — ему не хотелось
спать — и, кончив последнюю страницу, достал из сундука карандаш и написал на книге: «Сию книгу читал я, Матвей Терехов, и нахожу ее из всех читанных мною книг самою лутшею,
в чем и приношу мою признательность унтер-офицеру жандармского
управления железных дорог Кузьме Николаеву Жукову, как владельцу оной бесценной книгы». Делать подобные надписи на чужих книгах он считал долгом вежливости.