Казалось, Тихон может говорить до конца всех дней. Говорил он тихо, раздумчиво и как будто беззлобно. Он стал почти невидим в густой, жаркой тьме позднего вечера. Его шершавая речь, напоминая ночной шорох тараканов, не пугала Артамонова, но давила своей тяжестью, изумляя до немоты. Он всё более убеждался, что этот
непонятный человек сошёл с ума. Вот он длительно вздохнул, как бы свалив с плеч своих тяжесть, и продолжал всё так же однотонно раскапывать прошлое, ненужное...
Неточные совпадения
Женщина пела нехотя, как бы в полусне, её очень яркие губы произносили
непонятные слова, масляные глаза смотрели пристально через головы
людей.
Яков был уверен, что
человек — прост, что всего милее ему — простота и сам он,
человек, никаких тревожных мыслей не выдумывает, не носит в себе. Эти угарные мысли живут где-то вне
человека, и, заражаясь ими, он становится тревожно
непонятным. Лучше не знать, не раздувать эти чадные мысли. Но, будучи враждебен этим мыслям, Яков чувствовал их наличие вне себя и видел, что они, не развязывая тугих узлов всеобщей глупости, только путают всё то простое, ясное, чем он любил жить.
Изредка, но всё чаще, Петра Артамонова будила
непонятная суета в доме: являлись какие-то чужие
люди, он присматривался к ним, стараясь понять их шумный бред, слышал вопли жены...
Неточные совпадения
Вся жизнь ее, все желания, надежды были сосредоточены на одном этом
непонятном еще для нее
человеке, с которым связывало ее какое-то еще более
непонятное, чем сам
человек, то сближающее, то отталкивающее чувство, а вместе с тем она продолжала жить в условиях прежней жизни.
Жиды начали опять говорить между собою на своем
непонятном языке. Тарас поглядывал на каждого из них. Что-то, казалось, сильно потрясло его: на грубом и равнодушном лице его вспыхнуло какое-то сокрушительное пламя надежды — надежды той, которая посещает иногда
человека в последнем градусе отчаяния; старое сердце его начало сильно биться, как будто у юноши.
— Ну, пусть не так! — равнодушно соглашался Дмитрий, и Климу казалось, что, когда брат рассказывает даже именно так, как было, он все равно не верит в то, что говорит. Он знал множество глупых и смешных анекдотов, но рассказывал не смеясь, а как бы даже конфузясь. Вообще в нем явилась
непонятная Климу озабоченность, и
людей на улицах он рассматривал таким испытующим взглядом, как будто считал необходимым понять каждого из шестидесяти тысяч жителей города.
— Их там девять
человек; один
непонятные стихи сочиняет, вихрастый, на беса похож и вроде полуумного…
Люди этого типа размножаются с
непонятной быстротой и обидно, грубо командуют теми, кто, по какому-то недоразумению, помогает им.