Неточные совпадения
— А если она и не добра, так притвориться может на твой час. Бабы — любопытные, всякой хочется другого мужика попробовать, узнать — есть
ли что слаще сахара? Нашему же брату — много
ли надо? Раз, два — вот и сыт и здоров. А ты — сохнешь. Ты — попытайся, скажи, авось она согласится.
— Пожалуй — совсем отошёл. Гниленький был, много
ли надо?
— Да что ты меня учишь? Не знаю я, что
ли, как
надо говорить? Я — не слепая, я вижу, как подхалим этот ко всем, даже к Тихону, ластится: вот я и говорю: ласков, как жидёнок, а ласковые — опасные. Знала я такого, ласкового…
— Видишь
ли, — заговорил Яков, растирая ладонью бороду по щеке так, что волоса скрипели. —
Надо подумать, поискать такое место, государство, где спокойно. Где ничего не
надо понимать и думать о чужих делах не
надо. Вот!
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два часа, Анна провела в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и
надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его целый день и вечером, уходя в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
Оборванец, воротившийся с чаем и с телятиной, не мог удержаться, чтобы не спросить еще раз: «не
надо ли еще чего-нибудь?» и, выслушав опять ответ отрицательный, удалился окончательно.
Когда Обломов обедал дома, хозяйка помогала Анисье, то есть указывала, словом или пальцем, пора ли или рано вынимать жаркое,
надо ли к соусу прибавить немного красного вина или сметаны, или что рыбу надо варить не так, а вот как…
Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники // Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость
ли? // Вам тоже
надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
Такие сказы чудные // Посыпались… И диво
ли? // Ходить далеко за́ словом // Не
надо — всё прописано // На собственной спине.
—
Надо орудовать, — отвечал помощник градоначальника, — вот что! не пустить
ли, сударь, в народе слух, что оная шельма Анелька заместо храмов божиих костелы везде ставить велела?
«Откуда взял я это? Разумом, что
ли, дошел я до того, что
надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно».
— Ах, какой вздор! — продолжала Анна, не видя мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его глаза,
надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали
ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все забудут. Он бы не забыл.
Надо Сережу перевести в угольную и Mariette попросить с ним лечь.