Неточные совпадения
Желая особенно почтить дворника, Пётр сам понес ему подарки. В сторожке его встретил нарядный Серафим, за ним стоял Тихон, наклонив голову,
глядя на сапоги
хозяина.
Он не находил достаточно сильных возражений, хотя слова Тихона сразу рассердили его. Не впервые Тихон одевал ими свою упрямую, тёмную мысль, и она всё более раздражала
хозяина.
Глядя на обильно смазанную маслом, каменную голому дворника, он искал подавляющих слов и сопел, дёргая ухо.
— Праведно, праведно! — передразнил его
хозяин. — Ты к этим мыслям
на цепь посажен.
Гляди — сбесишься, как Тулун…
— Мои? — Тихон отрицательно мотнул головой. — Нет, не мои. Я этих затей не принимаю. Работай каждый
на себя, тогда ничего не будет, никакого зла. А они говорят: всё — от нас пошло, мы —
хозяева! Ты
гляди, Пётр Ильич, это верно: всё от них! Они тебя впрягли в дело, ты вывез воз
на ровную дорогу, а теперь…
Лошадь, старая, разбитая кляча, вся в мыле, стояла как вкопанная, а все вместе было невыносимо смешно. Рабочие Григория так и закатывались,
глядя на хозяина, его нарядную даму и ошалелого возницу.
Смолкнут и други-приятели,
глядя на хозяина, потупят очи речистые, зная, чем повеяло на душу Патапа Максимыча…
Неточные совпадения
— Да вот посмотрите
на лето. Отличится. Вы гляньте-ка, где я сеял прошлую весну. Как рассадил! Ведь я, Константин Дмитрич, кажется, вот как отцу родному стараюсь. Я и сам не люблю дурно делать и другим не велю.
Хозяину хорошо, и нам хорошо. Как
глянешь вон, — сказал Василий, указывая
на поле, — сердце радуется.
— Ах, какая ночь! — сказал Весловский,
глядя на видневшиеся при слабом свете зари в большой раме отворенных теперь ворот край избы и отпряженных катков. — Да слушайте, это женские голоса поют и, право, недурно. Это кто поет,
хозяин?
Как теперь
гляжу на эту лошадь: вороная как смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! скачи хоть
на пятьдесят верст; а уж выезжена — как собака бегает за
хозяином, голос даже его знала!
Так и Чичикову заметилось все в тот вечер: и эта малая, неприхотливо убранная комнатка, и добродушное выраженье, воцарившееся в лице
хозяина, и поданная Платонову трубка с янтарным мундштуком, и дым, который он стал пускать в толстую морду Ярбу, и фырканье Ярба, и смех миловидной хозяйки, прерываемый словами: «Полно, не мучь его», — и веселые свечки, и сверчок в углу, и стеклянная дверь, и весенняя ночь, которая оттоле
на них
глядела, облокотясь
на вершины дерев, из чащи которых высвистывали весенние соловьи.
— Чувствую, что не весело такому
хозяину, каков он,
глядеть на эдакое беспутное управленье.