Пустобайка. Сору-то сколько… черти! Вроде гуляющих, эти дачники… появятся, насорят на земле — и нет их… А ты после ихнего житья разбирай, подметай… (Громко, с досадой стучит трещоткой и свистит. Кропилкин отвечает свистом. Пустобайка уходит. Калерия выходит и
садится под соснами, печальная, задумчивая. Прислушивается к пению, покачивая головой, тихо подпевает. С правой стороны в лесу раздается голос Пустобайки.)
Неточные совпадения
Завидев сквозь сети зелени зоркие окна кельи старца, Кожемякин снимал картуз, подойдя к людям, трижды в пояс кланялся им, чувствуя себя грешнее всех;
садился на одну из трёх скамей у крыльца или отходил в сторону,
под мачтовую
сосну, и, прижавшись к ней, благоговейно ждал выхода старца, простеньких его слов, так легко умягчавших душу миром и покорностью судьбе.
А Кожемякин прошёл к своим могилам и там
сел на скамью
под зелёный шатёр
сосны, пышно раскинувшей тяжёлые лапы, чисто вымытые дождями.
Обиженный человек становился всё виднее, ощутимее Артамонову старшему. Осторожно внося на холм,
под сосну, своё отяжелевшее тело, Пётр
садился в кресло и, думая об этом человеке, искренно жалел его. Было и сладостно и горько выдумывать несчастного, непонятого, никем не ценимого, но хорошего человека; выдумывался он так же легко, так же из ничего, как в жаркие дни над болотами, в синей пустоте, возникал белый дым облаков.
Вышел из кельи его,
сел около неё на скамью
под старой
сосной — нарочно тут
сел, ибо на этой скамье выгоняемые и уходившие из обители как бы для объявления торчали. Ходит мимо братия, косится на меня, иные отплёвываются: забыл я сказать, что был пущен слух, якобы Антоний-то в любовники взял меня; послушники мне завидовали, а монаси барину моему, — ну и клеветали на обоих.
Отошли в кусты, и на маленькой полянке, среди молодых
сосен, Николай устало бросился в тень,
под деревья, а она, бережно разостлав по траве верхнюю юбку,
села рядом с ним, нахмурив густые тёмные брови и пытливо глядя в лицо его небольшими карими глазами.