В начале семидесятых годов в Москве, на Варварской площади, вырос Народный театр. Драматург Чаев, помнивший дебют Н. X. Рыбакова в Малом театре, порекомендовал
режиссеру А. Ф. Федотову пригласить Н. X. Рыбакова в его труппу.
После блеска московской жизни обстоятельства забросили А. А. Бренко в Киев, где она с несокрушимой энергией принялась за новую театрально-педагогическую работу. Результатом был выпуск ряда замечательных артистов. Известный
режиссер А.П. Петровский был ее учеником.
Неточные совпадения
— Да ведь он же
режиссер. Ну, пришлют ему пьесу для постановки в театре,
а он сейчас же за мной. Прихожу к нему тайком в кабинет. Двери позатворяет, слышу — в гостиной знакомые голоса, товарищи по сцене там,
а я, как краденый. Двери кабинета на ключ. Подает пьесу — только что с почты — и говорит:
Играл я вторые роли, играл все, что дают, добросовестно исполнял их и был, кроме того, помощником
режиссера. Пьесы ставились наскоро, с двух, редко с трех репетиций, иногда считая в это число и считку. В неделю приходилось разучивать две,
а то и три роли.
И вот я служу у
А.
А. Бренко. Бурлак —
режиссер и полный властитель, несмотря на свою любовь к выпивке, умел вести театр и был, когда надо для пользы дела, ловким дипломатом.
И даже не заметил, что стоявшие со мной статисты, солдаты Рязанского полка, также сказавшие, как и я, эту фразу, сняли парики из вязанки, принятые ими за шапки, раскланялись и надели их снова. Да и публика не заметил этого. Только Григорьев, игравший дядю Тома, в антракте при всех надрал ухо Васе Григорьеву, который был помощником
режиссера, и сказал, чтобы в другой раз объяснил статистам, что парики-одно,
а шапки — другое.
Ее любимицей была старшая Соня, в полном смысле красавица, с великолепным голосом, который музыкальная мачеха, хорошая певица, развила в ней сама, и маленькая девочка стала вскоре в подходящих ролях выступать в театре отца,
а Вася стал помощником
режиссера.