Но и после охлаждающих разговоров с
доктором Коля чувствовал и видел всюду в городе тревожное, хмурое любопытство: все беспокойно ожидали чего-то, трое обывателей, выписав наиболее шумную газету, приняли озабоченный вид политиков, ходили по базару спешно, встречаясь, жестоко спорили, часа по два, собирая вокруг себя почтительно внимательную толпу слушателей.
Неточные совпадения
— Вот и Коля-телеграфист так же говорит: быть поскорости бунту! Немцев тоже боится, а
доктор — не верит!
Доктор, позеленевший от множества выпитого им вина, все дразнил Розку, доводя ее до злых слез, и шутил какие-то страшные шутки. А телеграфист
Коля почему-то расплакался, стучал кулаками по столу и орал...
Доктор, снедаемый каким-то тайным недугом, был мало понятен
Коле, но привлекал его шутовской иронией речи, возбуждавшей в голове юноши острые, дерзкие мысли.
Иногда
доктор возбуждал в
Коле тоску своими насмешками, но чаще эти речи наполняли юношу некоторой гордостью: повторяя их знакомым, он вызывал общее удивление, а это позволяло ему чувствовать себя особенным человеком — очень интеллигентным и весьма острого ума.
— Конечно, вы ученый человек, конечно! А кто смеется над архангелом Гавриилом? Вы смеетесь, ученью, —
доктор,
Коля и вы! Не правда? И первые похабники тоже вы! Ведь если теперь выйти на базар и сказать людям, какие вы стишки читаете, — что будет?
Неточные совпадения
— И всё дело испортите! — тоже прошептал, из себя выходя, Разумихин, — выйдемте хоть на лестницу. Настасья, свети! Клянусь вам, — продолжал он полушепотом, уж на лестнице, — что давеча нас, меня и
доктора, чуть не прибил! Понимаете вы это! Самого
доктора! И тот уступил, чтобы не раздражать, и ушел, а я внизу остался стеречь, а он тут оделся и улизнул. И теперь улизнет,
коли раздражать будете, ночью-то, да что-нибудь и сделает над собой…
— Да и прыткий, ух какой, — улыбнулся опять старик, обращаясь к
доктору, — и в речь не даешься; ты погоди, дай сказать: лягу, голубчик, слышал, а по-нашему это вот что: «
Коли ляжешь, так, пожалуй, уж и не встанешь», — вот что, друг, у меня за хребтом стоит.
Доктор выходил из избы опять уже закутанный в шубу и с фуражкой на голове. Лицо его было почти сердитое и брезгливое, как будто он все боялся обо что-то запачкаться. Мельком окинул он глазами сени и при этом строго глянул на Алешу и
Колю. Алеша махнул из дверей кучеру, и карета, привезшая
доктора, подъехала к выходным дверям. Штабс-капитан стремительно выскочил вслед за
доктором и, согнувшись, почти извиваясь пред ним, остановил его для последнего слова. Лицо бедняка было убитое, взгляд испуганный:
— Я не уйду, не уйду! — проговорил впопыхах
Коля Илюше, — я пережду в сенях и приду опять, когда уедет
доктор, приду с Перезвоном.
— Сиракузы — это в Сицилии, — отрезал вдруг громко
Коля, для пояснения.
Доктор поглядел на него.