Васса. А вдруг — жалею? А? Эх ты… Когда муженек мой все пароходы, пристани, дома, все хозяйство — в одну ночь проиграл в карты, — я обрадовалась! Да, верь не верь, — обрадовалась. Он,
поставив на карту последний перстень, — воротил весь проигрыш, да еще с лишком… А потом, ты знаешь, начал он безобразно кутить, и вот я полтора десятка лет везу этот воз, огромное хозяйство наше, детей ради, — везу. Какую силу истратила я! А дети… вся моя надежда, и оправдание мое — внук.
— Да кто его презирает? — возразил Базаров. — А я все-таки скажу, что человек, который всю свою жизнь
поставил на карту женской любви и, когда ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек — не мужчина, не самец. Ты говоришь, что он несчастлив: тебе лучше знать; но дурь из него не вся вышла. Я уверен, что он не шутя воображает себя дельным человеком, потому что читает Галиньяшку и раз в месяц избавит мужика от экзекуции.
Нужно рискнуть, согласиться на абсурд, отречься от своего разума, все
поставить на карту и броситься в пропасть, тогда только откроется высшая разумность веры.
Неточные совпадения
— Ну уж, пожалуйста, не говори. Теперь я очень хорошо тебя знаю. Такая, право, ракалия! Ну, послушай, хочешь метнем банчик? Я
поставлю всех умерших
на карту, шарманку тоже.
— Ей-богу, не знаю: если это игра, так она похожа
на ту, когда человек
ставит последний грош
на карту, а другой рукой щупает пистолет в кармане. Дай руку, тронь сердце, пульс и скажи, как называется эта игра? Хочешь прекратить пытку: скажи всю правду — и страсти нет, я покоен, буду сам смеяться с тобой и уезжаю завтра же. Я шел, чтоб сказать тебе это…
Привалов
поставил карту — ее убили, вторую — тоже, третью — тоже. Отсчитав шестьсот рублей, он отошел в сторону. Иван Яковлич только теперь его заметил и поклонился с какой-то больной улыбкой; у него
на лбу выступали капли крупного пота, но руки продолжали двигаться так же бесстрастно, точно
карты сами собой падали
на стол.
На другом конце стола прилизанный, с английским пробором
на лысеющей голове скаковой «джентльмен», поклонник «
карт, женщин и лошадей», весь занят игрой. Он соображает, следит за каждой
картой, рассматривает каждую полоску ее крапа, когда она еще лежит в ящике под рукой банкомета, и
ставит то мелко, то вдруг большой куш и почти всегда выигрывает.
Придется много работать и
ставить все
на карту.