Неточные совпадения
—
Спи! — говорила она, прерывая меня на полуслове, разгибалась и, серая, таяла бесшумно
в темноте
кухни.
В доме все было необъяснимо странно и смешно: ход из
кухни в столовую лежал через единственный
в квартире маленький, узкий клозет; через него вносили
в столовую самовары и кушанье, он был предметом веселых шуток и — часто — источником смешных недоразумений. На моей обязанности лежало наливать воду
в бак клозета, а
спал я
в кухне, против его двери и у дверей на парадное крыльцо: голове было жарко от кухонной печи,
в ноги дуло с крыльца; ложась
спать, я собирал все половики и складывал их на ноги себе.
Ее вопли будили меня; проснувшись, я смотрел из-под одеяла и со страхом слушал жаркую молитву. Осеннее утро мутно заглядывает
в окно
кухни, сквозь стекла, облитые дождем; на полу,
в холодном сумраке, качается серая фигура, тревожно размахивая рукою; с ее маленькой головы из-под сбитого платка осыпались на шею и плечи жиденькие светлые волосы, платок все время
спадал с головы; старуха, резко поправляя его левой рукой, бормочет...
Викторушка
спит тут же
в кухне, на полатях; разбуженный стонами матери, он кричит сонным голосом...
В веселый день Троицы я, на положении больного, с полудня был освобожден от всех моих обязанностей и ходил по
кухням, навещая денщиков. Все, кроме строгого Тюфяева, были пьяны; перед вечером Ермохин ударил Сидорова поленом по голове, Сидоров без памяти
упал в сенях, испуганный Ермохин убежал
в овраг.
Моя обязанности
в мастерской были несложны: утром, когда еще все
спят, я должен был приготовить мастерам самовар, а пока они пили чай
в кухне, мы с Павлом прибирали мастерскую, отделяли для красок желтки от белков, затем я отправлялся
в лавку. Вечером меня заставляли растирать краски и «присматриваться» к мастерству. Сначала я «присматривался» с большим интересом, но скоро понял, что почти все, занятые этим раздробленным на куски мастерством, не любят его и страдают мучительней скукой.
Эти подшибалы и составляли основную массу работающих в типографии В.Н. Бестужева. Спали под кассами, на полу,
спали в кухне, где кипятился куб с горячей водой, если им удавалось украсть дров на дворе. О жалованье и помину не было.
Ни сада, ни театра, ни порядочного оркестра; городская и клубная библиотеки посещались только евреями-подростками, так что журналы и новые книги по месяцам лежали неразрезанными; богатые и интеллигентные спали в душных, тесных спальнях, на деревянных кроватях с клопами, детей держали в отвратительно грязных помещениях, называемых детскими, а слуги, даже старые и почтенные,
спали в кухне на полу и укрывались лохмотьями.
Если б я не сам видел этот Диковинный случай — я бы не вдруг ему поверил; кухня была заперта; кроме трубы, которая оказалась не закрытою, другого отверстия в кухне не было; должно предположить, что сова
попала в кухню через трубу для дневки и что она залетела недавно, на самом рассвете, но как поймал ее ястреб, привязанный на двухаршинном должнике, — придумать трудно; во всяком случае жадность, злобность и сила ястреба удивительны.
Неточные совпадения
Зачем, например, глупо и без толку готовится на
кухне? зачем довольно пусто
в кладовой? зачем воровка ключница? зачем нечистоплотны и пьяницы слуги? зачем вся дворня
спит немилосердным образом и повесничает все остальное время?
Уж темно:
в санки он садится. // «
Пади,
пади!» — раздался крик; // Морозной пылью серебрится // Его бобровый воротник. // К Talon помчался: он уверен, // Что там уж ждет его Каверин. // Вошел: и пробка
в потолок, // Вина кометы брызнул ток; // Пред ним roast-beef окровавленный // И трюфли, роскошь юных лет, // Французской
кухни лучший цвет, // И Страсбурга пирог нетленный // Меж сыром лимбургским живым // И ананасом золотым.
Самгин пошел домой, — хотелось есть до колик
в желудке.
В кухне на столе горела дешевая, жестяная лампа, у стола сидел медник, против него — повар, на полу у печи кто-то
спал,
в комнате Анфимьевны звучали сдержанно два или три голоса. Медник говорил быстрой скороговоркой, сердито, двигая руками по столу:
Когда дети играли на дворе, Иван Дронов отверженно сидел на ступенях крыльца
кухни, упираясь локтями
в колена, а скулами о ладони, и затуманенными глазами наблюдал игры барчат. Он радостно взвизгивал, когда кто-нибудь
падал или, ударившись, морщился от боли.
Но парень неутомимо выл, визжал,
кухня наполнилась окриками студента, сердитыми возгласами Насти, непрерывной болтовней дворника. Самгин стоял, крепко прислонясь к стене, и смотрел на винтовку; она лежала на плите, а штык высунулся за плиту и потел
в пару самовара под ним, — с конца штыка
падали светлые капли.