Неточные совпадения
Скука, холодная и нудная, дышит отовсюду: от земли, прикрытой грязным снегом, от серых сугробов
на крышах, от мясного кирпича зданий; скука
поднимается из труб серым дымом и ползет в серенькое, низкое, пустое
небо; скукой дымятся лошади, дышат люди.
Я
поднялся в город, вышел в поле. Было полнолуние, по
небу плыли тяжелые облака, стирая с земли черными тенями мою тень. Обойдя город полем, я пришел к Волге,
на Откос, лег там
на пыльную траву и долго смотрел за реку, в луга,
на эту неподвижную землю. Через Волгу медленно тащились тени облаков; перевалив в луга, они становятся светлее, точно омылись водою реки. Все вокруг полуспит, все так приглушено, все движется как-то неохотно, по тяжкой необходимости, а не по пламенной любви к движению, к жизни.
Диск луны, огромный, кроваво-красный, поднимался за деревьями парка; он смотрел, как глаз чудовища. Неясные звуки носились в воздухе, долетая со стороны деревни. Под окном в траве порой раздавался шорох: должно быть, крот или ёж шли на охоту. Где-то пел соловей. И луна так медленно
поднималась на небо, точно роковая необходимость её движения была понятна ей и утомляла её.
Неточные совпадения
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге
на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела
на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все
поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало
на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
На вершине ее покачивалось несколько стебельков полевого былья, и над ними
поднималась в
небе луна в виде косвенно обращенного серпа из яркого червонного золота.
Солнечные лучи с своей стороны забирались в рощу и, пробиваясь сквозь чащу, обливали стволы осин таким теплым светом, что они становились похожи
на стволы сосен, а листва их почти синела и над нею
поднималось бледно-голубое
небо, чуть обрумяненное зарей.
Шествие замялось. Вокруг гроба вскипело не быстрое, но вихревое движение, и гроб — бесформенная масса красных лент, венков, цветов — как будто
поднялся выше; можно было вообразить, что его держат не
на плечах, а
на руках, взброшенных к
небу. Со двора консерватории вышел ее оркестр, и в серый воздух, под низкое, серое
небо мощно влилась величественная музыка марша «
На смерть героя».
В шесть часов утра они уже сидели
на чумазом баркасе, спускаясь по Волге, по радужным пятнам нефти,
на взморье; встречу им, в сухое, выцветшее
небо, не торопясь
поднималось солнце, похожее
на лицо киргиза. Трифонов называл имена владельцев судов, стоявших
на якорях, и завистливо жаловался: