Неточные совпадения
…Ночь, ярко светит луна, убегая от парохода влево, в луга. Старенький рыжий пароход, с белой полосой
на трубе, не торопясь и неровно шлепает плицами по серебряной воде, навстречу ему тихонько плывут темные
берега, положив
на воду тени, над ними красно светятся окна изб, в селе поют, — девки
водят хоровод, и припев «ай-люли» звучит, как аллилуйя…
В Перми, когда их
сводили на берег, я пробирался по сходням баржи; мимо меня шли десятки серых человечков, гулко топая ногами, звякая кольцами кандалов, согнувшись под тяжестью котомок; шли женщины и мужчины, старые и молодые, красивые и уродливые, но совсем такие же, как все люди, только иначе одетые и обезображенные бритьем.
За кормою, вся в пене, быстро мчится река, слышно кипение бегущей воды, черный
берег медленно
провожает ее.
На палубе храпят пассажиры, между скамей — между сонных тел — тихо двигается, приближаясь к нам, высокая, сухая женщина в черном платье, с открытой седой головою, — кочегар, толкнув меня плечом, говорит тихонько...
Наконец тянуть далее было нельзя, и он сказал, что место готово, но предложил пользоваться им на таких условиях, что согласиться было невозможно: например, чтобы баниосы
провожали нас на берег и обратно к судам.
Древнеиндийская медицина была в этом отношении пряма и жестоко искренна: она имела дело только с излечимыми больными, неизлечимый не имел права лечиться; родственники
отводили его на берег Ганга, забивали ему нос и рот священным илом и бросали в реку…
Неточные совпадения
— А кто их
заводил? Сами завелись: накопилось шерсти, сбыть некуды, я и начал ткать сукна, да и сукна толстые, простые; по дешевой цене их тут же
на рынках у меня и разбирают. Рыбью шелуху, например, сбрасывали
на мой
берег шесть лет сряду; ну, куды ее девать? я начал с нее варить клей, да сорок тысяч и взял. Ведь у меня всё так.
Десять дней «Секрет» выгружал чесучу, кофе и чай, одиннадцатый день команда
провела на берегу, в отдыхе и винных парах;
на двенадцатый день Грэй глухо затосковал, без всякой причины, не понимая тоски.
Райский
провел уже несколько таких дней и ночей, и еще больше предстояло ему
провести их под этой кровлей, между огородом, цветником, старым, запущенным садом и рощей, между новым, полным жизни, уютным домиком и старым, полинявшим, частию с обвалившейся штукатуркой домом, в полях,
на берегах, над Волгой, между бабушкой и двумя девочками, между Леонтьем и Титом Никонычем.
Промахнувшись раз, японцы стали слишком осторожны: адмирал сказал, что, в ожидании ответа из Едо об отведении нам места, надо
свезти пока
на пустой, лежащий близ нас, камень хронометры для поверки. Об этом вскользь сказали японцам: что же они?
на другой день
на камне воткнули дерево, чтоб сделать камень похожим
на берег,
на который мы обещали не съезжать. Фарсеры!
«А там есть какая-нибудь юрта,
на том
берегу, чтоб можно было переждать?» — спросил я. «Однако нет, — сказал он, — кусты есть… Да почто вам юрта?» — «Куда же чемоданы сложить, пока лошадей приведут?» — «А
на берегу: что им доспеется? А не то так в лодке останутся: не азойно будет» (то есть: «Не тяжело»). Я задумался:
провести ночь
на пустом
берегу вовсе не занимательно; посылать ночью в город за лошадьми взад и вперед восемь верст — когда будешь под кровлей? Я поверил свои сомнения старику.