Неточные совпадения
мысленно повторял я чудесные строки и видел эти, очень знакомые мне, едва заметные тропы, видел таинственные
следы, которыми примята трава, еще не стряхнувшая капель росы, тяжелых, как ртуть. Полнозвучные строки стихов запоминались удивительно легко, украшая празднично все, о чем говорили они; это делало меня счастливым, жизнь мою —
легкой и приятной, стихи звучали, как благовест новой жизни. Какое это счастье — быть грамотным!
Когда ж и где, в какой пустыне, // Безумец, их забудешь ты? // Ах, ножки, ножки! где вы ныне? // Где мнете вешние цветы? // Взлелеяны в восточной неге, // На северном, печальном снеге // Вы не оставили следов: // Любили мягких вы ковров // Роскошное прикосновенье. // Давно ль для вас я забывал // И жажду славы и похвал, // И край отцов, и заточенье? // Исчезло счастье юных лет, // Как на лугах ваш
легкий след.
Не слыша, не видя, не внимая, он несся по
легким следам прекрасных ножек, стараясь сам умерить быстроту своего шага, летевшего под такт сердца.
Я гнал ее далёко. Исцарапал // Лицо о хвои, окровавил руки // И платье изорвал. Кричал и гнал // Ее, как зверя, вновь кричал и звал, // И страстный голос был — как звуки рога. // Она же оставляла
легкий след // В зыбучих дюнах, и пропала в соснах, // Когда их заплела ночная синь.
Неточные совпадения
Покамест упивайтесь ею, // Сей
легкой жизнию, друзья! // Ее ничтожность разумею // И мало к ней привязан я; // Для призраков закрыл я вежды; // Но отдаленные надежды // Тревожат сердце иногда: // Без неприметного
следа // Мне было б грустно мир оставить. // Живу, пишу не для похвал; // Но я бы, кажется, желал // Печальный жребий свой прославить, // Чтоб обо мне, как верный друг, // Напомнил хоть единый звук.
На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые волосы отливали темным блеском, как новое серебро; лицо его, желчное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и
легким резцом, являло
следы красоты замечательной: особенно хороши были светлые, черные, продолговатые глаза.
Мы пока кончили водяное странствие. Сегодня сделали последнюю станцию. Я опять целый день любовался на трех станциях природной каменной набережной из плитняка. Ежели б такая была в Петербурге или в другой столице, искусству нечего было бы прибавлять, разве чугунную решетку. Река, разливаясь, оставляет по себе
след, кладя слоями
легкие заметки. Особенно хороши эти заметки на глинистом берегу. Глина крепка, и слои — как ступени: издали весь берег похож на деревянную лестницу.
Из крупных млекопитающих в верховьях Бягаму встречаются лось, рысь, бурый медведь и росомаха; ниже по течению — изюбр, кабан и тигр. Из царства пернатых я встретил на снегу
следы глухарей, затем несколько раз видел большеклювых ворон, соек, ореховок, ронж, пестрых дятлов, желн, поползней и снегирей. Дерсу сообщил мне, что зимой, когда начинают замерзать реки, все крупные пернатые хищники спускаются к низовьям рек, где им
легче найти себе пропитание.
Жаркий день ранней осени. От стоячих прудов идет блеск и
легкий запах тины… Мертвый замок, опрокинутый в воде, грезит об умершей старине. Скучно снуют лебеди, прокладывая
следы по зеленой ряске, тихо и сонно квакают разомлевшие лягушки.