Неточные совпадения
Через несколько
дней после этого был какой-то праздник, торговали
до полудня, обедали дома, и, когда хозяева после обеда легли спать, Саша таинственно сказал мне...
Свекровь и сноха ругались каждый
день; меня очень удивляло, как легко и быстро они ссорятся. С утра, обе нечесаные, расстегнутые, они начинали метаться по комнатам, точно в доме случился пожар: суетились целый
день, отдыхая только за столом во время обеда, вечернего чая и ужина. Пили и ели много,
до опьянения,
до усталости, за обедом говорили о кушаньях и ленивенько переругивались, готовясь к большой ссоре. Что бы ни изготовила свекровь, сноха непременно говорила...
Много «молитв» моих я и
до сего
дня помню, — работа ума в детстве ложится на душу слишком глубокими шрамами — часто они не зарастают всю жизнь.
…Весна. Каждый
день одет в новое, каждый новый
день ярче и милей; хмельно пахнет молодыми травами, свежей зеленью берез, нестерпимо тянет в поле слушать жаворонка, лежа на теплой земле вверх лицом. А я — чищу зимнее платье, помогаю укладывать его в сундук, крошу листовой табак, выбиваю пыль из мебели, с утра
до ночи вожусь с неприятными, ненужными мне вещами.
Ласково сиял весенний
день, Волга разлилась широко, на земле было шумно, просторно, — а я жил
до этого
дня, точно мышонок в погребе. И я решил, что не вернусь к хозяевам и не пойду к бабушке в Кунавино, — я не сдержал слова, было стыдно видеть ее, а дед стал бы злорадствовать надо мной.
Днем, между двумя и шестью часами, и вечером, от десяти
до полуночи, работы у меня меньше, — пассажиры, отдыхая от еды, только пьют чай, пиво, водку.
Жандармский ключ бежал по
дну глубокого оврага, спускаясь к Оке, овраг отрезал от города поле, названное именем древнего бога — Ярило. На этом поле, по семикам, городское мещанство устраивало гулянье; бабушка говорила мне, что в годы ее молодости народ еще веровал Яриле и приносил ему жертву: брали колесо, обвертывали его смоленой паклей и, пустив под гору, с криками, с песнями, следили — докатится ли огненное колесо
до Оки. Если докатится, бог Ярило принял жертву: лето будет солнечное и счастливое.
Полоскать белье зимою, в ледяной воде ручья — каторжное
дело; у всех женщин руки
до того мерзли, что трескалась кожа.
Муж с утра
до позднего вечера был на службе, жена, похожая на девочку-подростка, раза два в неделю
днем выходила в библиотеку.
— Книжник! Книжки-то вон распутству учат, вон она, книгочея,
до чего дошла, — на базар сама сходить не может, только с офицерами путается,
днем принимает их, я зна-аю!
— А тебе какое
дело до этого, а?
Через несколько
дней она дала мне Гринвуда «Подлинную историю маленького оборвыша»; заголовок книги несколько уколол меня, но первая же страница вызвала в душе улыбку восторга, — так с этою улыбкою я и читал всю книгу
до конца, перечитывая иные страницы по два, по три раза.
Бабушка с утра
до вечера занята хозяйством вместе с Тюфяевым, угрюмо немым, и толстой, косоглазой горничной; няньки у ребенка не было, девочка жила почти беспризорно, целыми
днями играя на крыльце или на куче бревен против него.
Буфетчик, круглый и надутый спесью, лыс, как мяч; заложив руки за спину, он целые
дни тяжело ходит по палубе, точно боров в знойный
день ищет тенистый угол. В буфете красуется его жена, дама лет за сорок, красивая, но измятая, напудренная
до того, что со щек ее осыпается на яркое платье белая липкая пыль.
— Это тебе наврали, браток, Афинов нету, а есть — Афон, только что не город, а гора, и на ней — монастырь. Боле ничего. Называется: святая гора Афон, такие картинки есть, старик торговал ими. Есть город Белгород, стоит на Дунай-реке, вроде Ярославля алибо Нижнего. Города у них неказисты, а вот деревни — другое
дело! Бабы тоже, ну, бабы просто
до смерти утешны! Из-за одной я чуть не остался там, — как бишь ее звали?
Смысл ее речей не доходит
до меня, хотя я как бы издали догадываюсь о нем, — это жалкий, нищенский, стыдный смысл. Но я не возмущаюсь — я живу далеко от буфетчицы и ото всего, что делается на пароходе, я — за большим мохнатым камнем, он скрывает от меня весь этот мир,
день и ночь плывущий куда-то.
— Ты вот рассуждаешь, а рассуждать тебе — рано, в твои-то годы не умом живут, а глазами! Стало быть, гляди, помни да помалкивай. Разум — для
дела, а для души — вера! Что книги читаешь — это хорошо, а во всем надо знать меру: некоторые зачитываются и
до безумства и
до безбожия…
— Я на этом
деле — генерал; я в Москву к Троице ездил на словесное прение с ядовитыми учеными никонианами, попами и светскими; я, малый, даже с профессорами беседы водил, да! Одного попа
до того загонял словесным-то бичом, что у него ажио кровь носом пошла, — вот как!
У него постоянно болел живот, и бывали
дни, когда он совсем не мог есть; даже маленький кусочек хлеба вызывал у него боли
до судорог и мучительную тошноту.
— Ах ты, цапля, гляди, как цапнул! Да тебе какое
дело до этого
до всего? Тебе-то что, а?
— Упрям дятел, да не страшен, никто его не боится! Душевно я советую тебе: иди-ка ты в монастырь, поживешь там
до возраста — будешь хорошей беседой богомолов утешать, и будет тебе спокойно, а монахам — доход! Душевно советую. К мирским
делам ты, видно, не способен, что ли…
Долго тянулось следствие, однако
до суда
дело не дошло, — арестанты и надзиратели сумели выгородить доброго дядю из этой истории.
Неточные совпадения
Добчинский.
Дело очень тонкого свойства-с: старший-то сын мой, изволите видеть, рожден мною еще
до брака.
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом
деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет,
до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а
до сих пор еще не генералы.
Хлестаков. Да что? мне нет никакого
дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь,
до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
)Мы, прохаживаясь по
делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не так, как иной городничий, которому ни
до чего
дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший почти
до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев
день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным глазом и едким намеком на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами.