Неточные совпадения
— Если окажется, напримерно, что это хозяин же и научил меня: иди испытай мне мальца — насколько он
вор? Как тогда будет?
— Лопай! Отец-мать есть? Воровать умеешь? Ну, не бойся, здесь все
воры — научат!
— Эй ты, свинья! — кричит он на буфетную прислугу. — Поди сюда,
вор! Азиаты… Умбракул…
За лето я дважды видел панику на пароходе, и оба раза она была вызвана не прямой опасностью, а страхом перед возможностью ее. Третий раз пассажиры поймали двух
воров, — один из них был одет странником, — били их почти целый час потихоньку от матросов, а когда матросы отняли
воров, публика стала ругать их...
Дед и бабушка снова переехали в город. Я пришел к ним, настроенный сердито и воинственно, на сердце было тяжело, — за что меня сочли
вором?
— Мальчишку за то били, что он ругается, а что он
вор — никто этого не думал, кроме тебя, халда!
— Это — ярмарочный сторож живет. Вылезет из окна на крышу, сядет в лодку и ездит, смотрит — нет ли где
воров? А нет
воров — сам ворует…
Мои обязанности жестоко смущали меня; мне было стыдно перед этими людьми, — все они казались знающими что-то особенное, хорошее и никому, кроме них, неведомое, а я должен смотреть на них как на
воров и обманщиков. Первые дни мне было трудно с ними, но Осип скоро заметил это и однажды, с глазу на глаз, сказал мне...
— Середь нас, коли хочешь знать, главный
вор — каменщик Петруха; он человек многосемейный, жадный.
— Помнишь, что тихий
вор Петруха про работу говорил? Людям — дом каменный, себе — гроб деревянный. Вот те и — вся работа!
— Ты, Пешко́в, Миллионную оставь! Там —
воры, проститутки, и дорога оттуда — в острог, в больницу. Брось!
— Вообще, брат, люди — сволочь! Вот ты там с мужиками говоришь, то да се… я понимаю, очень много неправильного, подлого — верно, брат…
Воры всё! А ты думаешь, твоя речь доходит? Ни перчинки! Да. Они — Петр, Осип — жулье! Они мне всё говорят — и как ты про меня выражаешься, и всё… Что, брат?
— Если правду говорить, так один действительно уходил по ночам, только это не кандальник, а просто
вор здешний, нижегородский; у него неподалеку, на Печорке, любовница жила. Да и с дьяконом случилась история по ошибке: за купца приняли дьякона. Дело было зимой, ночь, вьюга, все люди — в шубах, разбери-ка второпях-то, кто купец, кто дьякон?
Другой — знаменитый московский
вор, тихонький такой, щеголь, чистюля — тот вежливо говорил: «Люди, говорит, работают до отупения, а я этого не хочу.
Неточные совпадения
«Он, говорит,
вор; хоть он теперь и не украл, да все равно, говорит, он украдет, его и без того на следующий год возьмут в рекруты».
У богатого, // У богатины, // Чуть не подняли // На рогатину. // Весь в гвоздях забор // Ощетинился, // А хозяин-вор, // Оскотинился.
«А статских не желаете?» // — Ну, вот еще со статскими! — // (Однако взяли — дешево! — // Какого-то сановника // За брюхо с бочку винную // И за семнадцать звезд.) // Купец — со всем почтением, // Что любо, тем и потчует // (С Лубянки — первый
вор!) — // Спустил по сотне Блюхера, // Архимандрита Фотия, // Разбойника Сипко, // Сбыл книги: «Шут Балакирев» // И «Английский милорд»…
Г-жа Простакова. Простил! Ах, батюшка!.. Ну! Теперь-то дам я зорю канальям своим людям. Теперь-то я всех переберу поодиночке. Теперь-то допытаюсь, кто из рук ее выпустил. Нет, мошенники! Нет,
воры! Век не прощу, не прощу этой насмешки.
Г-жа Простакова (за кулисами). Плуты!
Воры! Мошенники! Всех прибить велю до смерти!