Неточные совпадения
—
Леса — господни сады. Никто их не сеял, один ветер божий, святое дыхание уст его…
Бывало,
в молодости,
в Жигулях, когда я бурлаком ходил… Эх, Лексей, не доведется тебе видеть-испытать, что мною испытано! На Оке
леса — от Касимова до Мурома, али — за Волгой
лес, до Урала идет, да! Все это безмерно и пречудесно…
Теперь, глядя
в заволжские дали, я уже знал, что там нет пустоты, а прежде,
бывало, смотришь за Волгу, становится как-то особенно скучно: плоско лежат луга,
в темных заплатах кустарника, на конце лугов зубчатая черная стена
леса, над лугами — мутная, холодная синева.
Это были поэмы Пушкина. Я прочитал их все сразу, охваченный тем жадным чувством, которое испытываешь, попадая
в невиданное красивое место, — всегда стремишься обежать его сразу. Так
бывает после того, когда долго ходишь по моховым кочкам болотистого
леса и неожиданно развернется пред тобою сухая поляна, вся
в цветах и солнце. Минуту смотришь на нее очарованный, а потом счастливо обежишь всю, и каждое прикосновение ноги к мягким травам плодородной земли тихо радует.
Мы оба стали прислушиваться, но кругом было тихо, так тихо, как только
бывает в лесу в холодную осеннюю ночь. Вдруг сверху посыпались мелкие камни.
Нелюдно
бывает в лесах летней порою. Промеж Керженца и Ветлуги еще лесует [Ходить в лес на работу, деревья ронить.] по несколько топоров с деревни, но дальше за Ветлугу, к Вятской стороне, и на север, за Лапшангу, лесники ни ногой, кроме тех мест, где липа растет. Липу драть, мочало мочить можно только в соковую [Когда деревья в соку, то есть весна и лето.].
Неточные совпадения
Гаврила Афанасьевич, // Откушав, продолжал: // «
Бывало,
в осень позднюю //
Леса твои, Русь-матушка, // Одушевляли громкие // Охотничьи рога.
Бывало, ты
в окружности // Один, как солнце на небе, // Твои деревни скромные, // Твои
леса дремучие, // Твои поля кругом!
— Ну да, а ум высокий Рябинина может. И ни один купец не купит не считая, если ему не отдают даром, как ты. Твой
лес я знаю. Я каждый год там
бываю на охоте, и твой
лес стòит пятьсот рублей чистыми деньгами, а он тебе дал двести
в рассрочку. Значит, ты ему подарил тысяч тридцать.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту:
бывало, так его
в лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»
Воображение мое, как всегда
бывает в подобных случаях, ушло далеко вперед действительности: я воображал себе, что травлю уже третьего зайца,
в то время как отозвалась
в лесу первая гончая.