Цитаты со словом «королёв»
Красива она была той редкой красотой, которая всегда кажется новой, невиданною и всегда наполняет сердце опьяняющей радостью. Глядя на нее, я думал, что вот таковы были Диана Пуатье,
королева Марго, девица Ла-Вальер и другие красавицы, героини исторических романов.
Мне страшно нравилось слушать девочку, — она рассказывала о мире, незнакомом мне. Про мать свою она говорила всегда охотно и много, — предо мною тихонько открывалась новая жизнь, снова я вспоминал
королеву Марго, это еще более углубляло доверие к книгам, а также интерес к жизни.
Я назвал ее про себя —
Королева Марго.
«Вот та самая веселая жизнь, о которой пишут во французских книгах», — думал я, глядя в окна. И всегда мне было немножко печально: детской ревности моей больно видеть вокруг
Королевы Марго мужчин, — они вились около нее, как осы над цветком.
Иногда офицер пел и читал стихи глуховатым голосом, странно задыхаясь, прижимая ладонь ко лбу. Однажды, когда я играл под окном с девочкой и
Королева Марго просила его петь, он долго отказывался, потом четко сказал...
И соседи и вся челядь нашего двора, — а мои хозяева в особенности, — все говорили о
Королеве Марго так же плохо и злобно, как о закройщице, но говорили более осторожно, понижая голоса и оглядываясь.
Но слова вполголоса были не лучше громко сказанных слов; моя дама жила в облаке вражды к ней, вражды, непонятной мне и мучившей меня. Викторушка рассказывал, что, возвращаясь домой после полуночи, он посмотрел в окно спальни
Королевы Марго и увидел, что она в одной рубашке сидит на кушетке, а майор, стоя на коленях, стрижет ногти на ее ногах и вытирает их губкой.
Когда о
Королеве Марго говорили пакостно, я переживал судорожные припадки чувств не детских, сердце мое набухало ненавистью к сплетникам, мною овладевало неукротимое желание злить всех, озорничать, а иногда я испытывал мучительные приливы жалости к себе и ко всем людям, — эта немая жалость была еще тяжелее ненависти.
Я знал о
Королеве больше, чем знали они, и я боялся, чтобы им не стало известно то, что я знаю.
Даже благожелательная улыбка ее была, в моих глазах, только снисходительной улыбкой
королевы. Она говорила густым ласкающим голосом, и мне казалось, что она говорит всегда одно...
Я был здоров, силен, хорошо знал тайны отношений мужчины к женщине, но люди говорили при мне об этих тайнах с таким бессердечным злорадством, с такой жестокостью, так грязно, что эту женщину я не мог представить себе в объятиях мужчины, мне трудно было думать, что кто-то имеет право прикасаться к ней дерзко и бесстыдно, рукою хозяина ее тела. Я был уверен, что любовь кухонь и чуланов неведома
Королеве Марго, она знает какие-то иные, высшие радости, иную любовь.
Королева Марго лежала на постели, до подбородка закрывшись одеялом, а рядом с нею, у стены, сидел в одной рубахе, с раскрытой грудью, скрипач-офицер, — на груди у него тоже был шрам, он лежал красной полосою от правого плеча к соску и был так ярок, что даже в сумраке я отчетливо видел его.
А его большие, женские глаза смотрели на
Королеву так, как будто он только впервые разглядел красоту ее.
— Это мой друг, — сказала
Королева Марго, не знаю — мне или ему.
Что-то хрустнуло в сердце у меня. Конечно, я ни минуты не думал, что моя
Королева любит, как все женщины, да и офицер не позволял думать так. Я видел перед собою его улыбку, — улыбался он радостно, как улыбается ребенок, неожиданно удивленный, его печальное лицо чудесно обновилось. Он должен был любить ее — разве можно ее не любить? И она тоже могла щедро одарить его любовью своей — он так чудесно играл, так задушевно умел читать стихи…
Но уже потому, что я должен был найти эти утешения, для меня ясно было, что не все хорошо, не все верно в моем отношении к тому, что я видел, и к самой
Королеве Марго. Я чувствовал себя потерявшим что-то и прожил несколько дней в глубокой печали.
Приходила бабушка, я с восторгом рассказывал ей о
Королеве Марго, — бабушка, вкусно понюхивая табачок, говорила уверенно...
Королеве Марго не удалось позаботиться о том, чтобы я учился, — на Троицу разыгралась противная история и едва не погубила меня.
Чем бы я доказал? Ермохин с криком вытащил меня на двор, Сидоров шел за нами и тоже что-то кричал, из окон высунулись головы разных людей; спокойно покуривая, смотрела мать
Королевы Марго. Я понял, что пропал в глазах моей дамы, и — ошалел.
Но не столько побои мучили меня, сколько мысль о том, что́ теперь думает обо мне
Королева Марго. Как оправдаюсь я перед ней? Солоно мне было в эти сквернейшие часы.
На четвертые сутки после этого я ушел из дома. Мне нестерпимо хотелось проститься с
Королевой Марго, но у меня не хватило смелости пойти к ней, и, признаться, я ждал, что она сама позовет меня.
Рассказ Якова бесстыден, но не противен, в нем нет хвастовства, в нем нет жестокости, а звучит что-то простодушное и немножко печали. Луна в небе тоже бесстыдно гола и так же волнует, заставляя грустить о чем-то. Вспоминается только хорошее, самое лучшее —
Королева Марго и незабвенные своею правдой стихи...
Ко мне подозрительно ласково относится буфетчица, — утром я должен подавать ей умываться, хотя это обязанность второклассной горничной Луши, чистенькой и веселой девушки. Когда я стою в тесной каюте, около буфетчицы, по пояс голой, и вижу ее желтое тело, дряблое, как перекисшее тесто, вспоминается литое, смуглое тело
Королевы Марго, и — мне противно. А буфетчица все говорит о чем-то, то жалобно и ворчливо, то сердито и насмешливо.
Я рассказываю теми краткими словами, как рассказывала мне
Королева Марго. Яков слушает, потом спокойно говорит...
Я не хочу верить, что «все врут в этом деле», — как же тогда
Королева Марго? И Жихарев не врет, конечно. Я знаю, что Ситанов полюбил «гулящую» девицу, а она заразила его постыдной болезнью, но он не бьет ее за это, как советуют ему товарищи, а нанял ей комнату, лечит девицу и всегда говорит о ней как-то особенно ласково, смущенно.
Он любил рассказывать о
королеве Марии Стюарт, называя ее «шельмой», а особенно восхищался «Испанским дворянином».
Но как же тогда бабушка? И
Королева Марго?
О
Королеве я вспоминал с чувством, близким страху, — она была такая чужая всему, точно я ее видел во сне.
Дома у меня есть книги; в квартире, где жила
Королева Марго, теперь живет большое семейство: пять барышень, одна красивее другой, и двое гимназистов, — эти люди дают мне книги. Я с жадностью читаю Тургенева и удивляюсь, как у него все понятно, просто и по-осеннему прозрачно, как чисты его люди и как хорошо все, о чем он кротко благовестит.
Я стал находить в нем черты Хорошего Дела — человека, незабвенного для меня; его и
Королеву я украшал всем лучшим, что мне давали книги, им отдавал я чистейшее мое, все фантазии, порожденные чтением.
«Знал бы ты —
Королеву Марго!»
Слушая этот рев, я вспомнил Хорошее Дело, прачку Наталью, погибшую так обидно и легко,
Королеву Марго в туче грязных сплетен, — у меня уже было что вспомнить…
В комнатах
Королевы Марго было тоже тесно, но зато — красиво.
«Все люди — чужие друг другу, несмотря на ласковые слова и улыбки, да и на земле все — чужие; кажется, что никто не связан с нею крепким чувством любви. Одна только бабушка любит жить и все любит. Бабушка и великолепная
Королева Марго».
Славу женщине пели книги Тургенева, и всем, что я знал хорошего о женщинах, я украшал памятный мне образ
Королевы; Гейне и Тургенев особенно много давали драгоценностей для этого.
Цитаты из русской классики со словом «королёв»
Ассоциации к слову «королев»
Синонимы к слову «королёв»
Синонимы к слову «королев»
Предложения со словом «королёв»
- После трёх королёв, на вид довольно вздорных, а также какой-то косоглазой принцессы следы копыт резко сворачивали вправо и исчезали в широких створчатых дверях бальной залы.
- Уже много королёв входило сюда с уверенностью, что будут почивать на розах и миртах, но наступал момент, когда им приходилось убеждаться, что их ложе было пылающим костром, сжёгшим их тело.
- Они ревнивы, как парочка королёв красоты.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «королева»
Дополнительно