Неточные совпадения
Он вообще пользовался многими привилегиями: его, например, не
били в тех нередких случаях, когда беседа заканчивалась всеобщей потасовкой. Ему было разрешено приводить в ночлежку
женщин; больше никто не пользовался этим правом, ибо ротмистр всех предупреждал...
— Так, ты человек!.. Ну, вот я тебе хочу сказать:
бить ты ее
бей, если без этого не можешь, но
бей осторожно: помни, что можешь повредить ее здоровью или здоровью ребенка. Никогда вообще не следует
бить беременных
женщин по животу, по груди и бокам —
бей по шее или возьми веревку и… по мягким местам…
Представь себе, что ты бы шел по улице и увидал бы, что пьяные
бьют женщину или ребенка; я думаю, ты не стал бы спрашивать, объявлена или не объявлена война этому человеку, а ты бы бросился на него защитил бы обижаемого.
Неточные совпадения
— А коли ты не совсем меня понимаешь, так я тебе доложу следующее: по-моему — лучше камни
бить на мостовой, чем позволить
женщине завладеть хотя бы кончиком пальца.
Особенно звонко и тревожно кричали
женщины. Самгина подтолкнули к свалке, он очутился очень близко к человеку с флагом, тот все еще держал его над головой, вытянув руку удивительно прямо: флаг был не больше головного платка, очень яркий, и струился в воздухе, точно пытаясь сорваться с палки. Самгин толкал спиною и плечами людей сзади себя, уверенный, что человека с флагом будут
бить. Но высокий, рыжеусый, похожий на переодетого солдата, легко согнул руку, державшую флаг, и сказал:
— Ненависть — я не признаю. Ненавидеть — нечего, некого. Озлиться можно на часок, другой, а ненавидеть — да за что же? Кого? Все идет по закону естества. И — в гору идет. Мой отец
бил мою мать палкой, а я вот… ни на одну
женщину не замахивался даже… хотя, может, следовало бы и ударить.
Испуг, вызванный у Клима отвратительной сценой, превратился в холодную злость против Алины, — ведь это по ее вине пришлось пережить такие жуткие минуты. Первый раз он испытывал столь острую злость, — ему хотелось толкать
женщину,
бить ее о заборы, о стены домов, бросить в узеньком, пустынном переулке в сумраке вечера и уйти прочь.
— Я ничего не требую от тебя… Понимаешь — ничего! — говорила она Привалову. — Любишь — хорошо, разлюбишь — не буду плакать… Впрочем, часто у меня является желание задушить тебя, чтобы ты не доставался другой
женщине. Иногда мне хочется, чтобы ты обманывал меня, даже
бил… Мне мало твоих ласк и поцелуев, понимаешь? Ведь русскую бабу нужно
бить, чтобы она была вполне счастлива!..